Риск, борьба, любовь
Шрифт:
Я пробую действовать лаской. На конце острой металлической палочки протягиваю уссурийке кусок мяса.
— Иди сюда, Рита! Иди, моя красавица!
Но тигрица непоколебима. Она резко бьет лапой по палке, и мясо летит в сторону.
— Рита! Ко мне! — Я вновь стучу палкой, указывая место рядом с Жанной. Удары по полу раздражают Жанну. Она вскакивает, скалится и рычит, что еще больше отпугивает и злит Риту. «Господи, только бы не сцепились!» — думаю я и кричу помощнику:
—
— Куш, куш, ребята! — уговариваю я, пытаясь уложить хищников в одну линейку. Беру вторую палку и, прикрываясь ею от Багиры, постукиваю по тому месту, куда должна лечь Жанна. Первой палкой я стучу чуть левее, подзывая Риту. Вроде получается. Еще движение, и Рита, потянувшись за мясом, ляжет в нескольких сантиметрах от Жанны. Этого на сегодня достаточно, только бы обе смирно лежали, привыкая к неприятному соседству.
Рита вновь артачится и норовит уйти. Я подкалываю ее в ляжку. С гневом кидается она на палку и почти ловит ее. Яростно рыча, с места вскакивает Жанна. Взревев, обе тигрицы вцепляются друг в друга. Более верткая Жанна, подпрыгнув, вырывается из когтей Риты, а я, выставив палку вперед, стремглав бросаюсь наперерез ее сопернице. И в это мгновение Рита, забыв о Жанне, бросается мне в ноги. С криком «Вода!» я лечу на спину и скрещиваю перед собой палки. Уссурийка кидается на меня, и обе палки, словно рапиры, вонзаются в раскрытую надо мной пасть.
Лежа на спине, я легко мог бы стать добычей всей группы. К счастью, Ионис не зевал. Мощная струя страшной силы с удивительной меткостью ударила в пасть одной, потом другой тигрицы. Я отбросил палки и, выхватив из-за пояса наган, выстрелил в морду Рите. Все произошло так молниеносно, что никто ничего не понял, ни один из хищников не успел поддержать Риту. В противном случае меня бы уже разорвали. Чудом оставшись невредимым, я вскочил и, широко расставив ноги, спокойно наблюдал, как напуганные выстрелом животные разбегаются по своим местам.
Дым от выстрела понемногу рассеялся, и я отчетливо увидел Риту. Тигрица корчилась у моих ног, кашляла, широко разевала пасть и высовывала язык, точно стремясь освободиться от чего-то застрявшего в горле. Казалось, она подавилась костью. Я бросил взгляд на палки: обе изогнулись, но наконечники были на месте.
— Спасибо, Ионис, не промахнулся! — мрачно сказал я, обескураженный непонятными судорогами Риты.
— Да ладно, — отозвался служащий.
— А что с Ритой? — спросил я. — Зуб, что ли, выбит?
— Кажется, ты попал ей в глотку, — ответил Ионис, и в голосе его я уловил нотки ужаса.
— Загони, Ионис, животных
Повторять не было необходимости. Ионис уже бежал к двери тоннеля. Как только он открыл ее, хищники опрометью бросились вон из клетки. Задержалась лишь Багира. Оглядываясь и как бы раздумывая, она медленно шла по манежу, и взгляд ее не сулил ничего доброго. Я угрожающе поднял изогнутую палку, и тигрица наконец скрылась за дверью тоннеля. Рита зашаталась, опустила голову, задыхаясь прошла несколько шагов, но тут же легла на живот.
— Рита, Рита, — умоляюще позвал я и присел на корточки.
Рука скользнула по чему-то липкому: брезент, покрывающий манеж, пропитался густой влагой. Предчувствие страшной беды, словно тисками, сдавило сердце. Я обернулся: место, где только что стояла Рита, было залито кровью.
— Ионис, кровь! — закричал я.
— Вижу, — угрюмо буркнул Ионис. — Значит, ты все-таки попал острием ей в глотку.
— В другой раз не будет бросаться, — попробовал оправдаться я.
Укоризненный взгляд служащего не позволил мне договорить. Я устало махнул рукой.
— Дай мне, пожалуйста, поилку с раствором. Ионис исчез. Между тем кашель не прекращался. Дыхание тигрицы стало хриплым. Лежа, она когтями ковыряла пасть, силясь что-то достать.
— Рита, Риточка! — звал я, стараясь отвлечь ее внимание.
Ничего не помогало. С животным творилось что-то ужасное. На ходу бросив Ионису: «Поставь поилку и подготовь фиксатор», я помчался к ближайшему телефону.
С трудом дозвонился до ветврача.
— Что стряслось? — встревожился он.
Я принялся объяснять, но нас бесцеремонно перебила междугородная:
— Ответьте Москве!
— Давайте, — беспомощно сказал я.
В трубке раздался знакомый голосок секретарши управляющего:
— Вальтер Михайлович, это вы? Вам немедленно нужно приехать в Москву.
— А что, случилось что-нибудь? — машинально спросил я.
— Приедете — всё узнаете! — отрезала трубка, и в ней раздались короткие гудки.
Я замер, забыв, что все еще держу трубку в руке: неужели опять какая-то беда?! Из оцепенения меня вывел пожарный:
— Вальтер, скорее! Ионис зовет, там что-то с тигром.
Я ринулся на манеж.
Рита распласталась по полу. Она дышала тяжело, с присвистом. Окровавленный подбородок бессильно лежал в поилке с розовой жидкостью. Она не откликнулась на мой зов, не обнажила клыков, даже не сморщила носа. Только взглянула. Но этого взгляда я не забуду никогда: тигрица просила о помощи.