Риск, борьба, любовь
Шрифт:
Таня явно мне не поверила. Не поверил в «тигра на поводке» и декан ее института и на всякий случай вызвал роту солдат с боевым оружием.
В день моей встречи со студентами актовый зал института был набит битком. Я оставил Тайфуна в помещении рядом с залом, которое присмотрел заранее, и начал свое выступление с рассказа о цирке, о его артистах, о дрессуре вообще и о своих выступлениях в разных странах.
— А тигра товарищ Запашный покажет нам на закуску! — под общий смех заметил представлявший меня декан.
Мне задавали множество вопросов — и о моих животных, и о секретах фокусов Кио, и о том, сколько у меня шрамов… Наконец я предложил сбегать за Тайфуном. Зал зааплодировал. Тайфун был опытный артист,
— Тайфун, — говорил я, — покажи, как учатся студенты!
Он ложился и лениво переворачивался.
— Ага, понимаю! С ленцой, да? А как ты думаешь, все они сдадут экзамены на «отлично»?
Тайфун клал передние лапы на стол, делал сонную морду и мотал головой (естественно, по моему незаметному сигналу).
— А что бы ты сделал с плохими студентами?
Тигр облизывался.
— Ах, вот как! Ты бы ими закусил! А скажи нам, пожалуйста, только честно: какой предмет самый тяжелый?
Тайфун вставал на два стула, поставленные друг против друга, клал мне лапу на плечо и подтягивал к себе. Я подлезал под его живот, со словами «Взвесим!» поднимал тигра на плечи и констатировал:
— Оказывается, все тяжелые!
Студенты и преподаватели хохотали. Таня с подругой сидела во втором ряду и хохотала вместе со всеми.
А когда выступление закончилось, я обратился к залу:
— Дорогие друзья, я открою вам очень важную для меня тайну. Мои гастроли в вашем городе скоро заканчиваются. Я уезжаю. Но уезжая, оставляю свое сердце одной вашей студентке, потому что я ее люблю! Ее зовут…
И тут неожиданно все студенты хором закричали:
— Татьяна Волохатова! — и зааплодировали.
А я продолжал:
— Будьте моими свидетелями, я предлагаю ей руку и сердце!
Все опять захлопали, зашумели. Встав, принялись скандировать:
— Вальтер — Таня! Вальтер — Таня!
Я поднял руку:
— Спасибо, друзья! Но мы забыли спросить у Тайфуна, как он к этому относится и что сделает с Татьяной, если она согласится выйти за меня замуж.
В зале наступила тишина. Тайфун встал на стул передними лапами и принялся лизать мое лицо. Тут студенты устроили такую овацию, какой я больше никогда не слышал. А Татьяна вскочила и закричала:
— Я согласна! Согласна!
Ее подняли на руки и понесли ко мне на сцену. Декан преподнес мне корзину цветов и громко сказал:
— Молодой человек, это — поступок!
Мы уехали домой на машине вместе с Тайфуном.
Татьяна стала моей женой, другом, помощником. Ради меня она изменила всю свою жизнь. Оставила Политехнический институт и более двадцати лет проработала со мной на манеже как укротительница хищников. Я горжусь тем, что выявил у нее незаурядный дар артистки и руководителя. Эта тоненькая девочка с косичками оказалась удивительно верным и надежным человеком. Она подарила мне двоих замечательных сыновей — Эдгарда и Аскольда, продолжателей династии Запашных. Она создала добрый, теплый дом, где хорошо и весело всем — и нам, и нашим сыновьям, и дочери Марице, и ее сыну, нашему внуку Дану, и племяннику Славику, и всем нашим друзьям… Говорят, что брак — лотерея. Если так, мне достался самый счастливый билет!
…Вот, собственно, и все, что мне хотелось рассказать. Я не стал инвалидом, не стал калекой. Больше сорока лет проработал с дикими животными. Работаю с ними и по сей день, только теперь на манеж выходят мои дети — дочь и двое сыновей.
Два года назад в Кремле праздновали мое семидесятилетие. Я передавал аттракцион сыновьям и с гордостью думал, что вот они — моя плоть и кровь, мои мальчики, с честью понесут в будущее славное имя Запашных. Это мои гены, моя порода, мое воспитание. Но были и другие мысли — тревожные. В группе хищников, которую я оставил Эдгарду и Аскольду, особой свирепостью, сметливостью и коварством
…А эту книгу я заканчиваю в самом начале новой главы своей жизни. Я заканчиваю ее премьерой. А дальше было, как я уже сказал, почти сорок лет работы. Такой; как описанная, и не такой. Почти сорок лет хождения по кругу — вечному кругу диаметром в тринадцать метров. Ведь в определенной мере цирк, как и сама жизнь, это вечное хождение по кругу. Изо дня в день, из репетиции в репетицию. Из представления в представление… Потому что всё, что только и придает жизни вкус, — а именно риск, борьба и любовь — сосредоточено на этих милых моему сердцу тринадцати метрах.
И еще одно. На семидесятилетие я получил удивительный подарок: собственную звезду. Сейчас это модно — дарить людям звезды. И все же мне приятно думать, что когда меня уже не станет, где-то в созвездии Овена будет сиять звезда по имени Вальтер Запашный. И я верю, что эта звезда будет светить многим поколениям моих потомков…
Фотографии