Риск, засада, пистолет
Шрифт:
Я взглянула на банку и решила, что от того, что здесь называют «кофе», я лучше воздержусь.
— Спасибо, мне ничего не нужно.
— Таня, вам как удобнее, поговорить со всеми сразу или лучше по одному? — спросил Игорь. — Если надо, мы можем выйти. Вообще-то, у нас есть еще две технические комнаты, но это что-то вроде кладовок, там неудобно…
— Наверное, поговорим сначала все вместе. Потом я осмотрю зал. Затем еще раз поговорим, возможно, и по одному.
Охранник доброжелательно улыбнулся мне и неожиданно подмигнул. Странно, обычно люди его возраста и профессии испытывают ко мне как минимум
— Начнем со вчерашнего вечера. Покажите пример, Игорь.
Игорь согласился показать пример и добросовестно повторил описание своих вчерашних действий. Единственным отличием от услышанного у меня дома было то, что ему не пришлось отвлекаться на ехидные реплики Веры. Она вообще не произнесла ни слова с тех пор, как мы зашли в кабинет, только обменивалась время от времени загадочными взглядами с Еленой Александровной.
— А сегодня утром мне позвонили, и я узнал ужасную новость… — Игорь развел руками и замолчал.
— Это я звонила, — нервно дернулась Елена Александровна.
— Ясно. Теперь вы, Пе…тя, — что хотите со мной делайте, но не могу я взрослого малознакомого мужика Петечкой называть!
— А я не понимаю, что я могу вам рассказать! — взвился Петечка. Все уставились на него, и это только подлило масла в огонь. — Я считаю это оскорбительным для себя и для всех остальных сотрудников галереи! В чем нас подозревают? В чем нас обвиняют, я не понимаю? Да, я закрывал вчера галерею и утверждаю, что все экспонаты были на месте! Вы слышите, все было нормально! А потом я ушел домой. А утром мне позвонила Елена Александровна. И вы не имеете никакого права…
— Петечка, — шепотом пыталась урезонить его Елена Александровна, — не нервничайте. Не надо.
Игорь действовал более жестко. Он подошел к Петечке, положил ладони ему на плечи и заставил сесть. Беспомощно дергающийся под его руками сотрудник выглядел жалко рядом с внушительной фигурой Игоря.
— Сядь и не пыли, надо искать «Талию». — Игорь был недоволен, но голос его оставался спокойным. Этот бегемот нравился мне все больше! — Тебе велели вспомнить все, что вчера делал, вот и вспоминай. И расскажи все подробно!
Петечка, трагически вскидывая брови, рассказал, как обошел вечером зал, ничего подозрительного не заметил, запер двери, сдал ключи охраннику… Тут он возмущенно ткнул пальцем в полковника, сидевшего с видом до того довольным, что на ум невольно приходил кот, прижавший лапой неосторожную канарейку. Что это он такой довольный? Статуэтку ведь украли в его дежурство, мог бы и понервничать…
— А утром мне позвонила Елена Александровна! — теперь его палец указывал на эту милую женщину.
Елена Александровна согласно кивнула:
— Разумеется, я посчитала необходимым немедленно поставить в известность весь руководящий состав.
Она произнесла эту жуткую фразу так естественно, что я восхитилась. Что значит человек старой школы, я бы вот так не смогла!
— И нечего на меня так смотреть! — взвизгнул Петечка. А на него никто и не смотрел. Чего он так дергается, боится, что ли? Вообще, из причастных к этому делу лиц он нравится мне меньше всех. Вот только… не нравится или вызывает подозрения? Пока, пожалуй, первое,
— Я понимаю, что вы сидели у входной двери, но тем не менее…
— У меня есть для вас конфиденциальная информация, — прогудел он хорошим баском.
Надо сказать, впечатление его слова произвели. Елена Александровна ахнула. Игорь снова молитвенно сложил ладони перед грудью, Вера вцепилась ему в плечо. А Петечка снова вскочил с дивана и громко всхлипнул.
— Моя фамилия Симонов, Симонов Сергей Васильевич. — Полковник пожал плечами, что явно относилось к новым временам, заставившим его отказаться от звания. — Я штатный сотрудник охранного агентства «Голиаф». Наше агентство заключило договор охраны на все здание, то есть мы установили сигнализацию на всех отдельных объектах внутри здания и обеспечиваем круглосуточную охрану у входных дверей. Вчера, в девятнадцать ноль пять, сотрудник галереи Леонтьев, — Сергей Васильевич небрежно кивнул в сторону Петечки, — сдал мне ключи, что зафиксировано в журнале дежурств, — теперь он кивнул в сторону огромного гроссбуха, лежащего на столе. — То, что двери заперты и сигнализация включена, я проконтролировал лично.
— Но вчера сигнализация не сработала.
— Не сработала. — Казалось, его очень радовал этот факт. — Прошу прощения, но дальше я хотел бы разговаривать с вами наедине.
Сотрудников галереи это его желание несколько шокировало. Я невольно фыркнула, ну как же, так мило сидели, почти по-семейному, и вдруг такой пассаж… Но все приняли этот удар довольно мужественно, кроме Петечки, разумеется. Он снова что-то залопотал, замахал руками, задергался. Не обращая на него никакого внимания, Симонов встал, осторожно обошел хрупкий стол.
— Давайте пройдем в зал, — предложил он.
Мы поднялись и направились к выходу из комнаты. За нашими спинами поднялся шум. Петечка что-то кричал, остальные, похоже, его успокаивали. Я не стала оборачиваться и оглянулась, уже зайдя в зал, и то потому, что услыхала топот ног в коридоре. Как раз в этот момент мимо распахнутых дверей, словно заяц, промчался Петечка. Я пожала плечами и посмотрела на Симонова. Он махнул рукой, словно говоря: «Что с него взять!» — и подвел меня к стене, на которой висела большая искусственная лиана.
— Прежде всего я хочу сказать, Татьяна Александровна, что наша фирма довольно давно имеет дело с подобными небольшими организациями. И у нас накопился некоторый опыт работы с ними. Дело в том, что рано или поздно, если есть что стянуть, сотрудники начинают воровать. — Он развел руками, сожалея о порочности человеческой натуры. — Время от времени у нас из-за этого возникали сложности и различные конфликты. В конечном итоге мы, чтобы облегчить жизнь себе и тем, кто разбирается потом в этих кражах, милиции или вашему брату, частному сыщику, — он снова дружески мне улыбнулся, — стали применять небольшую хитрость. Вот эта штука начинает работать сразу, как только включают сигнализацию.