Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)
Шрифт:
С моря потянуло свежеразделанной сосной.
Смотритель маяка кивнул:
– Лесовоз "Петрозаводск". Идет в Гамбург. Если бы вы знали, Профессор, как я соскучился по тайге!
Но Профессора сейчас заботили совсем другие проблемы.
– Ты говоришь "Россия", "родина", но делаешь все, чтобы помешать ей выкарабкаться из кризиса. Ты убил Кэпа, который в компании с немцами был готов вложить в порт около двухсот миллионов долларов.
– Кэп - бандит, и вы это прекрасно знаете.
– Россия сейчас не в том положении, чтобы разбираться, у кого руки вымыты, а у кого грязные.
– Я читал в ваших газетах про эту теорию. Давайте легализуем
– Нам нужно накормить народ.
– Вы говорите о народе, как о свиньях, которым все равно что жрать.
– России нужны деньги. Крупные иностранные инвестиции. У нас только один путь. По нему прошли Германия, Италия, Япония. Ты знаешь этот путь не хуже меня. Немецкое чудо, японское чудо. Секрет этих чудес предельно прост...
– Значит, дело только в деньгах?
– уточнил смотритель маяка.
– Что ж, вложу в порт полмиллиарда. Долларов, естественно.
– Откуда у тебя такие деньги?
– У меня и у моих компаньонов есть шестнадцать процентов акций порта. Остальные мы купим на тендере. Мы уже сделали заявку на тридцать шесть процентов акций за двести сорок миллионов долларов. Обратили внимание?
– Да, обратил. "Фрахт интернейшнл" - это твоя фирма?
– Я ее контролирую.
– Если победит Антонюк, торги не будут честными. И в российском законодательстве столько лазеек, что их невозможно проконтролировать.
– Так сделайте так, чтобы Антонюк не победил.
– А чем, по-твоему, мы занимаемся?
– Убить Хомутова - это решение проблемы кажется вам рациональным?
– Так ты и про это знаешь?
Смотритель маяка только покачал головой:
– Раньше, Профессор, мы лучше понимали друг друга. Неужели я бы встретился с вами, если бы не знал всего? Абсолютно всего? Я не дам вам этого сделать. Это мое слово: не дам.
– Никто уже не сможет этого остановить. Даже я.
– А я попробую. Не получится - ну, не получится. Но я сделаю все, чтобы получилось. Я попробую, Профессор. Вы меня хорошо знаете. И знаете, что это не пустая угроза. У меня остался только один вопрос. Мелочь по сравнению с тем, о чем мы говорили. Но мне хотелось бы получить на него ответ. Эти губернаторские выборы - они были неожиданными, вызваны какой-то экстраординарной ситуацией?
Профессор непонимающе пожал своими могучими мосластыми плечами:
– Нет. Самые обычные. Плановые.
– Насколько я знаю, выборы губернатора проводятся раз в четыре года. Значит, уже четыре года назад вы знали о нынешних выборах?
– Бывают случаи, когда губернатор становится членом правительства. Или уходит в отставку. Тогда выборы проводятся досрочно.
– Но в этом случае такого не было?
– уточнил Столяров.
– Не было, - подтвердил Профессор.
– Хомутов хороший хозяйственник и был вполне на своем месте.
– Биржевая игра на повышение акций порта города К. и соответственно на понижение курса акций таллинского порта началась еще до взрыва "Регаты". Это было года три-четыре назад. Значит, уже тогда правительство России имело на порт города К. какие-то виды? Взрыв "Регаты" просто сделал ситуацию максимально благоприятной. Так?
– Не понимаю, к чему ты ведешь, - заметил Профессор.
– Сейчас объясню. Следовательно, уже три или четыре года назад все прекрасно понимали, что для реконструкции порта нужны иностранные инвестиции, а иностранные инвесторы не дадут денег коммунистам. Что нужно было сделать, чтобы в городе сегодня
– В стране нет лишних денег.
– На пенсии, - уточнил Столяров.
– А на спецоперации есть. Я задам еще один вопрос. Он, возможно, покажется вам глупым, потому что я уже здорово отвык от России. Почему вы, мозговой центр этой операции, не настояли на том, чтобы задолженность по пенсиям и зарплате была погашена хотя бы года полтора-два назад? Вы же прекрасно понимаете, что выборы сегодня прошли бы без сучка и задоринки. Политическая полемика и пистолетная стрельба с использованием профессионалов высшей квалификации - есть разница?
– Я ставил этот вопрос. И не раз.
– И что?
– спросил Столяров. Профессор только пожал плечами.
– Потрясающе, - помолчав, проговорил Столяров. И повторил: Потрясающе. Такое возможно только в России. Если я когда-нибудь вздумаю написать об этом книгу, мне никто не поверит. Сочтут это глупым авторским вымыслом. Или злобным очернением моей бывшей родины. Я даже не знаю, как оценивать ситуацию: сочувствовать вам, что вы живете в такой удивительной стране, или радоваться, что я в ней не живу.
– Родину не выбирают, - буркнул Профессор.
– Вы не правы, - возразил Столяров.
– Не выбирают климат и пейзаж. Но выбирать общественный строй можно. И нужно. Больше того: должно.
– Он покачал головой и засмеялся: - Нет, я не могу. Знать за четыре года, что будут выборы, и пальцем не шевельнуть! Все это было бы очередным российским анекдотом, но для анекдота эта история слишком пропитана кровью. Столяров встал.
– Давайте, Профессор, заканчивать наш разговор. Свое условие я вам уже высказал. Если со мной что-нибудь случится: автомобильная или авиационная катастрофа, крушение моторной лодки или яхты, бандитское нападение или вообще что угодно, даже ранение, пусть даже не смертельное, - эти дискеты попадут по назначению. И немедленно. Прощайте, Профессор. Встретимся на последнем предвыборном митинге Хомутова. Я бы сказал точней: увидимся. Я издали, может быть, увижу вас. А вы тоже издали, может быть, увидите меня. Это и будет наша последняя встреча.
И хотя все уже было сказано, оставалась в разговоре какая-то пауза. И Профессор заполнил ее:
– Хомутов на выборах проиграет.
Смотритель маяка вызвал из дома молодого человека, бросил ему ключи от "жигуленка" и приказал:
– Отвези нашего гостя. Куда скажет.
– И лишь после этого спросил: А что такое демократия, Профессор?
IV
Подполковник Егоров вошел в мой номер, как всегда без стука, примерно через час после того, как на площади Победы закончился последний предвыборный митинг Антонюка. Как уж там в избиркоме разбирались, не знаю, не исключаю даже, что бросали жребий, но Антонюку последняя встреча с его электоратом выпала на четверг 13 ноября, а губернатору Хомутову - на пятницу 14 ноября. После чего всякая предвыборная агитация запрещалась законом. Для того, надо полагать, чтобы избиратели за субботу привели свои мысли в порядок без постороннего вмешательства и в воскресенье 16 ноября могли явиться к избирательным урнам с полным и ясным сознанием своего гражданского долга. И с четким решением.