Рискованный маскарад, или Все его маски
Шрифт:
Под темным плащом на Гвен была лишь тонкая алая сорочка. Женщина тихо шла по пустынным коридорам. Замок спал.
И вот она, наконец, добралась до заветной двери; никто не встретился ей по пути. Пожалуй, это можно было считать хорошим знаком.
Гвен испытывала сильнейшее волнение. Неужели скоро все случится? Они с Саймоном снова будут в одной постели, будут любить друг друга до утра! Она уже решила, как будет действовать. Сначала она соблазнит его. Не позволит и слова сказать, будет целовать его, пока он не сдастся. Ну а потом, когда они оба получат
Гвен достала ключ от комнаты, но дверь оказалась не заперта. Женщина осторожно толкнула ее, и свет одинокой свечи в ее руке озарил часть комнаты, выделяя силуэт мужчины на кровати. Он лежал на боку, спиной к двери.
Гвен затаила дыхание и скользнула внутрь. Она затушила свечу, ей не хотелось, чтобы Саймон проснулся раньше времени. Комната тут же погрузилась в кромешную темноту. Гвен развязала тесемки плаща и сбросила его прямо на пол, туда же последовала сорочка. Абсолютно нагая, она двинулась в сторону кровати, споткнулась в темноте о небрежно брошенные на полу сапоги и упала, наделав шуму. Она в ужасе замерла, прижавшись к паркету, прислушиваясь к звукам на кровати, уверенная, что разбудила Саймона, но ответом на ее падение был мощный храп.
Хм… с каких это пор Саймон стал так храпеть? Впрочем, он уже не тот юноша, каким она его запомнила. Он стал настоящим мужчиной, широкоплечим, сильным и… храпящим.
Глаза немного привыкли к темноте, и Гвен поднялась с пола и вновь осторожно направилась к кровати.
Сердце ее, кажется, решило вырваться из груди, так сильно оно там билось, точно птица, пойманная в силки. Гвен дрожала от волнения. Ах, ведь единственным настоящим мужчиной в ее жизни был Саймон, и только он!
Увы, но маркиз Аллейн на мужчину не тянул. Она его ненавидела, и ненавидела ложиться с ним в постель.
Аллейн мало на что был годен. Его мужское достоинство могло конкурировать разве что с кроличьим, но вот по выносливости маркиз кролику сильно уступал. Зато Аллейн был жесток и в постели, и Гвен немало вынесла из-за его изощренных отвратительных фантазий. А как он отомстил ей за ее измену с Саймоном!.. Но об этом лучше не вспоминать.
Перина прогнулась под ее коленом, и Гвен снова замерла. Спящий перестал храпеть, она прислушивалась к его мирному дыханию… Но, ах, она не могла больше ждать! Баронесса быстро скользнула под одеяло к Саймону, прижалась к нему всем телом. Так же как и она, он был обнажен.
О! Он был такой горячий! Такой мощный! Она чувствовала, как под кожей перекатываются мускулы. Мускулы, а не кости, как у маркиза! Порой Гвен казалось, что вот-вот услышит веселый перестук костяшек, когда Аллейн трудился над ней. Но хватит! Хватит об этом мерзавце! Саймон рядом, и это главное!
Мужчина сонно шевельнулся, почувствовав чужеродное тело в своей постели. Гвен тут же стала тереться об него, начала гладить его руки, целовать шею. Он приподнялся, попытался повернуться, но Гвен оплела его руками и ногами, зашептала, опаляя кожу горячим дыханием.
— Милый, я так мечтала об этом… с тех пор, как увидела тебя… я просто с ума схожу… Умоляю тебя, возьми меня прямо сейчас! — Она говорила быстро и сбивчиво.
Он обернулся к ней, хотел
— Только ничего не говори… молчи… Потом… все потом… А сейчас люби меня… возьми меня… — Речь ее стала невнятной, она сама несказанно возбудилась, соприкасаясь с сильным мужским телом. Саймон стал больше, шире в плечах, и совсем не показался ей худощавым. Да, он изменился со временем, но ведь его худощавость никуда не делась, она видела его совсем недавно. Червячок сомнения шевельнулся в душе, но он был безжалостно задавлен пьянящим возбуждением, туманящим мозг.
Гвен была немного раздосадована оттого, что в комнате было столь темно, и она не могла как следует разглядеть его тело, но в тоже время и рада: она боялась увидеть выражение его лица, ненависть и отвращение на нем.
Но в кромешной темноте она ничего не боялась, смело протянула руку и обхватила его восставшее достоинство. Он уже готов! Он хочет ее! И такой большой!
Гвен нетерпеливо толкнула мужчину на постель, он послушно откинулся, увлекая ее за собой, и она возликовала от счастья. Саймон не отталкивает ее! Она легко оседлала его, провела руками по груди. Небольшая поросль волос появилась там. Почему-то Гвен не представляла, что у Саймона будут волосы на груди. Это было как-то неправильно…
Он не пожелал, чтобы она сидела на нем, быстро перекатился, подминая её под себя. Тяжесть мужского тела сводила с ума, мысли путались, дыхание сбивалось.
Он стал действовать и был жадным, будто оголодавший зверь; это чувствовалось во всем, в каждом его прикосновении, как будто мнущем ее, в его поцелуях, таких требовательных и властных, заполняющих всю ее. И она понимала, что именно это ей и нужно, только так она и хотела.
Она дрожала и извивалась под ним, ей не нужны были ласки, ей хотелось, чтобы он прямо сейчас овладел ею. Нет, это было ей жизненно необходимо! И, будто чувствуя ее потребность, он попытался войти в нее, но она была слишком узенькой, а он слишком большой, и с первого раза не получилось. Но попыток они не оставили. Пусть Гвен и почувствовала удивление своего партнера, но она не дала ему отступить. А потом он заполнил ее всю, и Гвен испытала первый оргазм с ним. Первый за столько безрадостных лет!.. Это было абсолютно неожиданно для обоих, и весьма воодушевляло на подвиги.
Гвен чувствовала, как он двигается в ней. Она ловила каждое мгновение, купаясь в безумных чувствах, охвативших тело. Чем больше он двигался, тем сильнее ей хотелось застонать, но она сдерживалась, кусала губы, и казалось, будто все чувства еще сильнее обостряются, а внутри снежным комом нарастает крик.
В едином порыве они стремились друг другу навстречу, ни разу не сбившись с ритма. Несчастная кровать, не выдержав мощных толчков мужчины, начала громко скрипеть. Но любовники были столь увлечены процессом, что даже не заметили этого.
Это нарастало в ней с каждым новым его толчком. Невыносимо! Все больше и больше… Ей необходимо освободиться от этого, она сейчас задохнется, ее просто распирает от эмоций… Она стала извиваться, пытаясь сбросить его тело с себя, но он не пускал, все крепче сжимая ее, придавливая к захлебывающейся в скрипе постели. Гвен царапала его спину, не замечая этого. Кровь стучала в висках, глаза закатывались.
Сейчас! Она задрожала, забилась в оргазме, а из горла наконец вырвался крик, даря настоящее освобождение.