Рисунок шрамами
Шрифт:
Как будто в пещеру входишь. Гулкие шаги двоятся, троятся и бьются об стены вокруг, так что уже непонятно, я это иду, или сердце стучит. Темнота поглотила меня, только крошечные огоньки свечей трепещут на сквозняке.
Вот комната – стены пропадают в темноте. У входа несколько мешков с чем-то мягким. Дальше… постель, прямо на полу, ковры, подушки и одеяла. То, что надо.
Я подняла руку и посветила вокруг – свет выхватывал из окружающей темноты отдельные очертания предметов, и странным казалось то, что мебель практически полностью
Ну, не самая большая странность для логова некроманта.
Ладно, к делу.
Постель разворошена, будто в ней никогда не спят спокойно. Ворочаются часами с бока на бок. Или… Нашла время, перестань!
Это одеяло слишком тонкое, это – какое-то комковатое, а-а, оно просто дырявое! Ладно, возьму это… оно пахнет так, что даже немного перебивает запах цветущего леса.
Оно пахнет некромантом? Я поморщилась в сторону, неизвестно для кого и уткнулась носом в шерсть. Что угодно лучше этого сладковатого, тошнотворного запаха, с утра туманившего мозги.
Теперь подушка. Эта, к примеру, – не очень высокая, но достаточно широкая, чтобы голова в случае чего с неё не скатилась. Неизвестно, когда очнётся некромант, а к утру я должна быть в своей комнате, потому что меня не должны застукать в подвале. Хотя… тут, похоже, никого и не бывает.
Впрочем, до утра ещё полно времени.
Получается, я готова потратить своё свободное время на просиживание штанов тут, в подвале, среди станей и того, кто поднял их из мёртвых? Вот уж никогда не подумала бы.
Ладно, не будем заглядывать вперёд, сейчас нужно согреть своего непрошеного пациента, хотя бы с целью облегчения собственной совести, не позволившей бросить беспомощного человека в беде.
Вернувшись в зал, я аккуратно приподняла голову некроманта и подсунула под неё подушку. Потом накрыла его одеялом, стараясь подоткнуть так, чтобы тело лежало на ткани, а не на полу. Одеяла не хватило, я сходила за вторым, рваным, и закутала им босые ноги, на ощупь жутко ледяные – случайно задела запястьем и даже вздрогнула. Простуда ему гарантирована. Наверное.
Та-ак. Красивый вышел кокон, плотный и аккуратный.
Итак, некромант согрет!
Я оглянулась, немного подумала, прикинула, смогу ли дотащить сюда ковёр для себя, но решила, нет, слишком тяжело. А вот кресло, что стоит у стены, мне вполне подойдёт, хотя оно твердовато, конечно, но одолжим ещё одеяло – одним меньше, одним больше, вряд ли некромант обидится. Судя по всему, такие мелочи не будут волновать его ещё долго.
Пододвигая кресло, я остановилась у своеобразной стены, сложенной из толпившихся вокруг станей и големов. Потом, недолго думая, принялась расталкивать их в стороны.
– А ну, отойдите! Вы мне мешаете!
Наверное, довольно дико вот так вот, находясь в подвале некроманта, где сам он лежит бездыханный, но заботливо
Таким образом, подготовив для себя кресло, я ещё раз убедилась, что некромант дышит, уселась, закуталась в одеяло и попыталась абстрагироваться от обстановки – представить нечто приятное и расслабляющее – к примеру, брата, который задумал очередную шалость или Глунку, с широкой улыбкой вносящую в комнату поднос со свежеиспеченными пирожными. Или маму…
Нет, только не маму.
Очнулся некромант часа через два – насколько я могла судить по собственным ощущениям. Открыл мутные глаза и прерывисто вздохнул. Големы и стани качнулись к нему, будто их дёрнули за верёвочки – и назад, будто отпустили. Глаза прояснились.
Похоже, он забирал их жизнь, или энергию, или силу. Может, частичку себя, которую отдал, когда воскрешал. Так ли это? А мою жизнь не взял. Как там говорила Мила – живёт, платя чужими жизнями? Зря, выходит, болтала – ведь он был без сознания, так что сделал бы это, вытянул бы мою жизнь непроизвольно, потеряв контроль разума над телом. А он не сделал. Раз не сделал – значит, вообще не мог.
Я быстро сползла с кресла, встала на колени и протянула кружку воды, которую нашла на столе.
Он молча смотрел на меня, не мигая, не шевелясь, только крылья носа дрожали, и то непроизвольно, как будто отталкивали этот удушливый запах, который никому не давал покоя.
– Выпей, - сказала я.
Тогда он на секунду опустил ресницы и в два глотка выпил воду до дна, отдав мне пустую кружку. Я, игнорируя пристальный взгляд, положила ему руку на лоб – тёплый. Некромант замер, как будто боялся шевелиться.
Ну и хорошо, что согрелся. Я встала и отошла к столу. Стани молча посторонились, расступаясь и давая дорогу.
– Ты можешь встать?
Почти беззвучно некромант приподнялся и сел, скрестив ноги и положив ладони чашечками на колени. Так делают те, кто собирается медитировать, но он явно не собирался – просто сидел, как мог. Я поставила кружку на стол, поколебалась, но вернулась в кресло. Спасительница, пусть и непрошенная, как ни крути, заслужила пару ответов.
– Правда, что ты несешь зло в эти дни?
Он облизал губы, сухие, как будто и не пил только что. Ну, что поделать, воды больше нет, а на кухню я точно не пойду.
– Какое зло?
– Ты можешь заразить болезнями, которые разносит мёртвый лес?
– Нет.
Нет. Такое простое, короткое слово. Я заволновалась, но усидела на месте, разве что крепче вцепилась в подлокотник.
– А то, что ты поддерживаешь свою жизнь, отдавая взамен чужие, которые высасываешь у окружающих?
Его голова вдруг качнулась, как от слабости. Некромант обхватил свою шею рукой и повторил: