Рисующий светом

Аристова Валерия

Немного придя в себя, Дженнифер стала спускаться на завтраки с сэром Алексом и мистером Эриксеном, которые оба поселились в их доме. Ей нужно было общество, чтобы перестать постоянно плакать, и она нашла его в компании наставников лорда Лукаса. Те каждый день приносили новые газеты, где были статьи о лорде Лукасе и о мистере Нилсене, который пытался его убить. Лорда Лукаса восхваляли. Несмотря на то, что доклад окончен не был, муж ее сыскал славу первооткрывателя, от чего в дом то и дело приходили репротеры, с которыми с удовольствием беседовал сэр Алекс. Он рассказывал,

как обучал лорда Лукаса искусству управления светом, и о том, что ученик, конечно же, превзошёл учителя. Мистера же Нилсена пресса жалела. Они писали статьи о том, как тот жестоко страдал, когда погибла его невеста, влюблённая в юного первооткрывателя, и как он вызывал на дуэль лорда Лукаса, и как жаждал мести за смерть своей невесты.

Сэр Алекс подал документы для получения лордом Лукасом патента на изобретение, но тот, когда немного оправился, только рассмеялся. Репротеры ожидали его выздоровления и в первый же день, когда лорд Лукас смог подняться с постели и спуститься вниз, явились в дом, рассевшись кругом напротив с трудом державшегося прямо лорда Лукаса. Рука его была ещё на перевязи, но он уже стал вставать, ходить по комнате, а в тот день и по дому. Дженни ужасно гордилась им, но требовала, чтобы пресса ушла через полчаса, потому что лорд Лукас был ещё очень слаб.

— Я получил патент, — сказал лорд Лукас, когда ему задали вопрос, — но я продам его научному сообществу. Моё изобретение не может принадлежать мне одному. Это было бы слишком эгоистично. Есть вещи, которые создаются для всего человечества. Как только вы освоите мой метод, ваши газеты расцветут благодаря фотографии. Все желающие, конечно же, смогут запечатлеть мир в любом его проявлении.

Лорд Лукас ещё долго говорил о пользе множественной печати. Речь эта была напечатана полностью. Газеты расходились, как горячие пирожки. Лорд Лукас, виконт Сидал, был самым популярным человеком в Лондоне этой весной. За его выздоровлением следили, за каждым словом его охотились репортеры, а суд над мистером Нилсеном прошёл со всей возможной скоростью. Вскоре мистер Нилсен был осужден за попытку убийства юного первооткрывателя на долгие годы каторги, хотя толпа требовала его крови. Сэр Алекс, которому лорд Лукас передал все свои формулы, первым распечатывал альбомы с заседаний суда, и продавал их всем желающим.

Как хорошо, что все это в прошлом, подумала Дженни.

Только встав на ноги и наконец избавившись от повязок, лорд Лукас первым делом приказал взять билеты на корабль через Ла Манш.

— Все открытия делаются в Париже, — сказал он, — и мы должны ехать туда, потому что только там кипит настоящая научная жизнь.

Дженни кивала. Она была готова ехать за ним куда угодно. Но поездка в Париж была её мечтой!

Город был прекрасен. Дженни не переставала любоваться им, чуть розоватым в лучах солнца. Вещи они оставили в гостинице, и теперь ходили по улицам, разыскивая адрес Мэри и Генри Миллеров. Или Мари и Анри Милле, как было написано на их карточке.

— И все же это здесь, — лорд Лукас взялся за дверной молоточек, — я уверен, Мэри будет нам рада. А Генри представит нужным людям, чтобы в Париже я мог

прочесть лекции о своём открытии.

— Люди должны уметь пленять свет, — улыбнулась Дженнифер с любовью смотря на него.

Прошло так немного времени, но она была уверена, что в ней снова бьётся новая жизнь. Она боялась сказать об этом лорду Лукасу, пока не убедится окончательно. Как было бы прекрасно, если бы у них родилась девочка, похожая на Кристину! И мальчик, похожий на лорда Лукаса. И такой же умный.

Дверь распахнулась. Служанка провела их в дом, подтвердив, что месье и мадам Милле живут именно здесь.

— Лукас! — услышали они голос Мэри, — мы ждали тебя! Читали о тебе каждый день! — она обняла его, — я уверена, что теперь все будет хорошо!

Дженни стояла и улыбалась, смотря на брата и сестру. Такие похожие, оба черноволосые, синеглазые, они были рады видеть друг друга. Когда-то они росли в затерянном в горах замке. А встретились с сердце Парижа, города, который их принял и готов был водрузить на голову лорда Лукаса лавровый венец.

— Да, теперь все будет хорошо, — сказала Дженни, — я это точно знаю!

Эпилог

Дорогой Лукас,

Я давно хотела вам написать, но все откладывала, потому что с трудом подбираю слова. Вот и сейчас, долго сидела и думала, и даже набросала план письма. Возможно, вам это не так и важно сейчас, когда ваша слава так велика, что дошла даже до наших глухих мест. Но я все же попробую.

Пусть вас больше не страшит месть вашего отца. Я прилагаю и приложу в дальнейшем все усилия, чтобы граф Вортон был к вам как можно более благосклонен. Он не ожидал той славы, что вы снискали после своих открытий, и он раскаивается, что знал о желании мистера Нилсена стрелять в вас, но никого не предупредил. Он очень гордится вами и тем, что является вашим отцом. Леди Стентфорт наконец-то оправилась после нелепой смерти Гортензии и шлёт вам свой привет и восхищение. Она была в бешенстве, когда узнала о деянии мистера Нилсена, потому что понимает, что нет вашей вины в смерти её внучки. Я же по мере сил стараюсь утешить пожилую леди и надеюсь сделать в скором времени ей драгоценный подарок.

Что ж, вроде я все написала, а главную новость, которую хотела написать с самого начала, так и не могу написать. Я понимаю, что вы удивитесь и, возможно, рассердитесь. Но вы сейчас в Париже и женаты по любви. Ваш отец, граф Вортон, не собирается лишать вас наследства или чинить вам какие-либо другие препятствия. Он приглашает вас и леди Дженнифер приехать в замок Сидал, ежели вы того пожелаете. Я же со своей стороны хочу сообщить вам, что в скором времени на свет появится ваш брат или ваша сестра. Граф Вортон счастлив и с нетерпением ждёт этого события. Я была бы рада, если бы вы забыли все обиды и приняли наше приглашение приехать в замок к Рождеству. Так же было бы прекрасно, если бы ваша сестра, леди Мэри, какое бы имя она не носила сейчас, явилась с вами. Семья должна примириться за рождественским столом и мы все сможем заново узнать друг друга.

Ваша Ирен, графиня Вортон.