Ритуал
Шрифт:
— Merde, ecoute-moi! [9] Я знаю твою тайну, Эрик, — продолжала она ему в спину. — Я его дочь, в этом нет сомнений.
Раздался тихий звон.
Сделав глубокий вдох, Эрик обернулся. В руке Жюстина держала поблескивающую на солнце золотую цепочку с клыком, слишком большим для любого нормального хищника. Добыть необратившуюся часть тела ликантропа — целое искусство. Это означало, что либо ее хозяин еще жив, либо был проведен особый ритуал, сохранявший зуб от того, чтобы после смерти оборотня он
9
Черт, выслушай меня! (фр.)
— Он принадлежит ей, — почти шепотом сказала девушка.
Взяв безупречно поблескивающий зуб, Эрик оглядел его со всех сторон. Налетевший ветерок погнал в его сторону ее запах, и ему показалось, он различает в нем нотки отцовского, что, конечно же, было совершенно невозможно. Потерев зуб пальцем, он поднял на нее глаза.
— Откуда он у тебя?
— Выбила. — Лицо Жюстины расплылось в бесшабашной усмешке. — Из ее мерзкой пасти. — Снова надев цепочку, она опустила клык под блузку.
— Ты? — Он недоверчиво рассмеялся. — И ты еще жива?
— Я столкнулась с ней два года назад. Дошло до поединка, который она сама оборвала, потому что в игру вступила третья сторона. Игрок с большими пушками и таким числом бойцов, что мог бы уложить legion etrangere [10] .
— Я тебе не верю.
— Именно так все было.
— И где же это произошло?
— На юге Франции, под Овернью. Там, где все началось. — Она отшвырнула окурок. — Иоганн предостерегал меня, что ты будешь в ярости, но…
10
Иностранный легион (фр.).
— Ты получишь миллион евро, и ни центом больше. Свыкайся с этой мыслью.
В ответ она по-волчьи заворчала.
— Merde, Эрик! Я на мели! Наш образ жизни дорого обходится! Вечные разъезды, боеприпасы, покупка информации, взятки, подкупы…
— Тогда начинай экономить. Летай эконом классом.
Она поглядела на него умоляюще.
— Мы могли бы обойтись без суда, Эрик.
Его правая рука молниеносно схватила ее за горло, сжала.
— Я тебе не брат, Жюстина. Ты незаконнорожденная, ничего больше, — прорычал он, глаза у него становились все меньше, все злее, все желтее.
— Я же не виновата, что он не женился на моей матери, — просипела Жюстина, лицо у нее побагровело. — Если не перестанешь сейчас же, дам тебе коленом в пах!
Эрик ее оттолкнул, и она отлетела к мусорному баку, за край которого ей пришлось ухватиться, чтобы не упасть.
— Trou du cul! [11] — выплюнула она. — Любой из нас по-одиночке станет для нее легкой добычей!
— Ты, возможно. — Сев в «порше», Эрик завел мотор, давая ему взвыть оборотами. — Но не я.
11
Дурак! (фр.)
— Где
— Брось это. Я выясню, где нашли твой разорванный труп, и пойму, куда мне ехать.
Отъезжая, он слышал, как она с силой пнула «кайен», видел в зеркале заднего вида, как уменьшается ее фигура. В так прощания она подняла средний палец.
У Эрика не было сомнений, что Жюстина лжет. Что-то она могла узнать из рассказов отца. Ладно, она сильная и реакция у нее быстрая, но это совершенно ничего не значит. Ее, вероятно, уберегла судьба, уговаривал он себя.
Эрик набрал номер следователя и рассказал про оглашение завещания и про неизвестную сестру. Брайтванглер тут же внес ее в список подозреваемых, кто, возможно, стоял за смертью фон Кастелла-старшего. Жюстина, по всей очевидности, давно знала о завещании в свою пользу, и что может быть проще, чем чуточку приблизиться к богатству?
Он невольно ухмыльнулся.
— Сделайте все, что в вашей власти, — попросил он следователя.
Пусть Жюстиной займется полиция. В том, что он планировал, спутники не были нужны.
Глава 5
— Скорей, Камилла. Надвигается метель.
Жан Шатонеф отстал от блеющей отары и загнал на место своевольную овцу Камиллу, которая, наверное, решила поискать укрытия от ледяного ветра в ближайшей буковой рощице. Он легонько подтолкнул скотину концом палки. Поглядев на него пустыми глазами, Камилла поскакала в отару.
— Ну, вот и ладно. У нас нет времени на твое упрямство.
Он с облегчением вздохнул, ведь уже предвидел, как придется бегать по лесу за овцой по колено в снегу. Алее сейчас не то место, куда четырнадцатилетние мальчики ходят одни.
Волка он не боялся, поскольку основательно заточил свой посох и сумеет им обороняться. Но стена темных деревьев не сулила ничего доброго. Даже без историй про злобного волка он не рискнул бы туда забраться.
А Камилла тем временем как будто передумала. Ее манила защищенная от ветра роща, и, заблеяв, она снова свернула туда, на сей раз за ней последовали несколько баранов из отары.
Проклиная капризную скотину, Шатонеф кинулся следом, напрасно стараясь удержать овец подальше от леса. Он уже злился, что приходится обходиться без верного Гастона, пастушьей собаки своей семьи. Пару месяцев назад пес погиб, а новый еще не обучен. Значит, бежать придется самому.
Лишь под темными ветками овцы несколько сбавили скорость.
Жан Шатонеф тревожно оглядел деревья. Голые сучья тянулись к темнеющему небу, пустые вершины качались на все усиливающемся ветру, свист которого сопровождался треском обламывающихся веток. И именно сейчас Жану вспомнились многочисленные подробности встреч с бестией, какие слышал из пересудов в деревне. Подобное мрачное место словно создано для нападения исподтишка.