Ритуальные принадлежности
Шрифт:
– Здесь живет Зозуля Таисья Макаровна? – спросила улыбающаяся приветливая женщина, держащая в одной руке объемистый саквояж, а в другой книжечку с записанным адресом.
– Это я, – сказала старуха.
– Здравствуйте, очень приятно! – женщина решительно посторонила Таисью Макаровну и вошла.
– Вам, наверное, Федор Васильевич нужен или Нина Петровна? Так они на работе и не скоро придут, – торопливо проговорила старуха.
– Да зачем они мне? – засмеялась нежданная гостья. – Ведь это ваши изделия? – она указала на бумажный букет, украшающий тумбочку с зеркалом.
– Это? –
– Ну вот! Значит, все правильно! – женщина резким движением расстегнула «молнии» своих зимних сапог, сбросила их и осталась в чулках. – Ну, что же мы стоим здесь? Ведите меня, показывайте вашу работу. И будем оформлять соглашение. – Она подхватила саквояж и проследовала за Таисьей Макаровной в комнату, не снимая пальто.
– Замечательно! Просто чудесно! – высказалась она, быстрым взглядом окинув многочисленные цветы, украшающие богатую мебель. – Как раз то что нам нужно!
Она села к столу, открыла саквояж, извлекла пачку бланков. Приготовила авторучку, посмотрела на старуху с улыбкой.
– Ну что, Таисья Макаровна? Значит, будем сотрудничать? – И стала быстро заполнять бланк, приговаривая: – Ваши изделия очень красивые, оригинальные, они пойдут у нас по первой категории. Только я вам советую в будущем ограничиться одним наименованием. – Она огляделась по сторонам. – Ну, вот хотя бы эти хризантемы… Приспособитесь, набьете руку, и они у вас хорошо пойдут, как с конвейера. Инструменты, материалы – это все мы вам предоставим, я через пару дней занесу. Работу вашу будем оплачивать сдельно, сколько цветочков, столько пятачков, хризантемы по гривеннику… О, да у вас и гладиолусы есть? Ну, с вашим умением вы у нас будете хорошо зарабатывать!
– Да я не понимаю, – сказала старуха. – Вы что, будете их покупать у меня, цветки эти?
– Ну… да, – ответила женщина. – То есть не покупать, а принимать вашу продукцию. Раз в неделю… Да вы не сомневайтесь, у нас много надомниц оформлено, никто не жалуется. Каждый понедельник я всех обхожу, принимаю изделия и оплачиваю сразу на месте. Ведь это удобно же, правда? Не выходя из дома будете получать определенную сумму, еженедельно. У нас некоторые и по двадцать, и по двадцать пять рублей зарабатывают. Если хотите, могу прямо сейчас принять у вас то, что готово.
– Не знаю я, – старуха пожала плечами. – Да вы из какой организации?
Женщина посмотрела на нее с недоумением.
– Бытовой комбинат. Цех ритуальных принадлежностей. Вас разве не предупредили?
– Ничего не сказали… Я прямо не знаю, что и делать… Вы эти цветки-то куда потом? Это какие же принадлежности? Для покойников, что ли?
– Нет, не только, – гостья уже подозрительно разглядывала Таисью Макаровну и говорила неуверенно, без прежней заинтересованности. – У нас продукция разнообразная. И венок надмогильный идет, и свадебные украшения, еще театральные заказы бывают, бутафория и антураж… Конечно, в основном-то мы оформляем ритуал погребения, этой работы больше всего. Вот как раз хризантемы ваши тут были бы очень… Да что вас смущает? Вы не согласны? Отказываетесь?
Таисья Макаровна отвернулась, посмотрела
– Нет, – сказала она. – Вы извините меня, я… не буду.
– Ну вот, интересное дело! – обиделась гостья.
Она с раздражением затолкала в саквояж бумагу и авторучку, щелкнула замком. – Что же вы голову людям морочите? Только зря время потратила с вами! Звонят, приглашают, потом отказываются.
– Да я не звонила вам, что вы! – удивилась Таисья Макаровна.
– Ну, не знаю. – Женщина поднялась и ушла в прихожую обуваться. Там она что-то еще проворчала, задержалась у зеркала, и уже, не прощаясь, открыла наружную дверь.
– Постойте! – Таисья Макаровна торопливо приблизилась к ней. – А если все вот эти цветы я продам сейчас? Это сколько денег получится?
– Откуда я знаю! – резко ответила женщина. – Надо считать.
Старуха посмотрела на нее просительно и виновато.
– Ну, вы тогда… посчитайте, пожалуйста. И возьмите их все.
Женщина хмыкнула, захлопнула дверь.
– Так бы сразу и говорили! Давайте, несите. Только быстро, у меня еще семь адресов. – Она водрузила на тумбочку саквояж, распахнула его. – Сыпьте сюда!
– Сейчас, милая, – старуха засуетилась. – Я мигом, я не задержу…
Бумажные цветы, шурша и сминаясь, один за другим исчезали внутри саквояжа. Женщина молча следила за ними и считала количество. Последнюю астру Таисья Макаровна задержала в руке ненадолго, с тяжким вздохом опустила ее в саквояж. Теперь это уже не цветы, а ритуальные принадлежности, и старуха тоскливо подумала об их незавидной дальнейшей судьбе, словно это были живые и близкие ей существа.
Женщина отсчитала несколько бумажных купюр, добавила звонкой мелочи и протянула старухе небольшой серый листок.
– Вот здесь распишитесь.
– Ой… да может, не надо?
– Что значит не надо? – рассердилась работница. – Это квитанция! С меня же потом в бухгалтерии спросят, как вы думаете?
Старуха послушно взяла авторучку, начертила в квитанции крестик.
– Еще и неграмотная, – пробурчала женщина. Она глянула в зеркало, поправила на голове мохнатую шапку, открыла дверь и оглянулась к Таисье Макаровне.
– Зря вы от хорошего дела отказываетесь. Если что, звоните по тому же телефону. Подумайте хорошенько.
– Я подумаю, – покорно сказала старуха, чтобы еще больше ее не обидеть.
Она пересчитала свою небогатую выручку. Денег оказалось тринадцать рублей и девяносто копеек. Еще двадцать пять рублей у нее были отложены и хранились в шкафу под одеждой, завернутые в газетный обрывок.
Она собралась. Всего багажа получился один большой узел и обувная коробка, в которой прежде хранились цветная бумага, ножницы, нитки и тряпочные лоскутки, все это старуха оставила на столе, может быть ребятишкам еще пригодится. Она взяла себе в дорогу кусок колбасы, хлеб с маслом и луковицу. В последний раз обошла всю квартиру, оделась в прихожей и не забыла присесть на минутку, соблюдая обычай.