РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)
Шрифт:
Роберт Бартон, Роберт Бартини…
Мэнли П. Холл пишет, что некоторые стилевые особенности «Анатомии…» позволяют предположить, что настоящий автор — сам Бэкон, ставший к тому времени Иоганном Валентином Андреа. Впоследствии это подтвердил его расшифрованный дневник. Но был еще один Роберт…
«— Граф Роберт, — шепнул Маргарите Коровьев, — по-прежнему интересен…»
Великолепный злодей граф Роберт Эссекс, второй сын королевы Елизаветы — любимый брат и соперник Фрэнсиса Бэкона. Граф попал на бал Воланда отнюдь не случайно: трудно найти грех, в котором он был бы неповинен!
— Но при чем тут сам Воланд?
Вол-анд. Валентин Андреа. «Во»
И, конечно, не случайно Иоганн Воланд обозвал Бегемота «проклятым гансом». Все они — порождения мага — несут его отблеск, оттиск, клеймо… Никто не замечает странное одеяние Воланда — «ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече». Это же хитон — «старенький и разорванный голубой хитон» Иешуа! А почему у Воланда страдальчески перекошенный рот и лицо, словно обожженное яростным солнцем Голгофы, почему маг и Иешуа говорят одинаковым сорванным голосом?
ИО-ГА-НН.
Иешуа Га-Ноцри. Аббревиатура: Иоганн!
Очень важны детали. Вспомните, чем пахло в комнате Воланда? «Серой и смолой»!.. Сера — это понятно, а вот смола — как раз наоборот: мирро, благословенная смола богослужений, подарок волхвов маленькому Иисусу!
— Высший пилотаж! — иронически похвалил Скептик. — Очень даже хорошее имя для сатаны — Иоанн…
Воланд сатана? Сатана прилетает в столицу СССР, замеряет уровни Добра и Зла, производит инвентаризацию покойных негодяев, а заодно устраивает неземное счастье двум влюбленным!
Он — Измеритель. Дозиметрист.
«И мера в руке его…»
У Дюрера один из всадников Апокалипсиса держит в руке «меру» — аптекарские весы. Странно… Иоанн Богослов ясно пишет:
«Говоривший со мной имел золотую трость для измерения города…» Город — Град Божий. Новый Иерусалим. Самому Иоанну выдана была другая трость — не золотая — для замера нынешнего человечества: «И дана мне трость, подобная жезлу…» А Иоанн Воланд «под мышкой нес трость с черным набалдашником». Не золотую… Эта трость неоднократно муссируется: то она становится похожа на шпагу, то Воланд опирается на шпагу, как на трость…
Точно установлено, что Иоганн Валентин Андреа был автором одного из важнейших документов ордена Розы и Креста — «Конфессио». Сегодня, спустя триста лет, этот гимн прогрессорству читается с особым интересом:
«…Ложь и тьма, проникшие в науки, искусства, религии и правительства и делающие затруднительным даже для мудрых открытие подлинного пути, будут повержены, и установится единый стандарт, чтобы все могли радоваться
Как он угадал!..
Но почему Бэкон выбрал это имя для своей другой жизни?
Валентин Андреа… «Андрей» — «раб». Вспомним блиц-спор Воланда и Левия Матвея о слове «раб»: «Я не раб, — все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, — я его ученик».
Но Воланд явно имел в виду что-то другое: «Мы говорим с тобой на разных языках…»
БАР-ТИНИ. РАБ НИТИ.
Валентин… По-немецки имя пишется через W. Как и слово «валлиец», то есть коренной житель Уэльса. «Валлиец» — принц Уэльский, наследник британской короны. Им был сэр Фрэнсис Бэкон, старший сын королевы Елизаветы и графа Лейстерского. Валентин Андреа — «Валлиец-Раб» — «царь-раб»…
«Царь-раб» — древний мифологический персонаж с вынужденным «переодеванием»: под лохмотьями нищего шута — золотые одежды. Ситуация типа «Король Лир». Наступит время, и он отвоюет свой трон…
…У Булгакова мы найдем массу намеков и на некоторые другие воплощения «иностранного консультанта». Например, из диалога Воланда и Коровьева в «Варьете» следует, что это не первый его визит в Москву. И что с тех пор город сильно изменился. Припомним — кто из иностранцев посещал Россию при сходных обстоятельствах? Кто любил таинственность, чудеса, черную одежду и драгоценные камни? Ответ мы найдем у того же Мэнли П. Холла: «Граф Сен-Жермен описывался как человек среднего роста, пропорционально сложенный, приятной наружности, с правильными чертами лица. Он был смугл, с темными волосами, которые часто были припудрены. Одевался он просто, обычно в черное, но его одежда была всегда лучшего качества и превосходно сидела на нем. У него была мания обладания камнями, которые имелись у него не только на кольцах, но и на часах, цепочке, табакерке…»
Алмазы Воланда — на часах и портсигаре!..
Мэнли П. Холл сообщает и о посещении России. А также о том, что Сен-Жермен (Жермен — Гермес?) не раз появлялся в европейских столицах под именем венгерского князя Ракоши из Трансильвании. Он полагает, что«…граф Сен-Жермен и сэр Фрэнсис Бэкон были двумя величайшими эмиссарами за последние две тысячи лет, посланными в мир Секретным братством…»
ГЛАВА XXXI
Но вот что непонятно: почему Бартини настойчиво внушал мысль о своем сходстве с Леонардо? Он все делал «след в след» — рисовал, музицировал, писал стихи, изучал динамику воды и воздуха. Он предлагал властям кучу смертоносных механизмов и работал над архитектурными проектами. Среди знакомых Бартини не было, наверное, ни одного человека, которому бы он не показал леонардовский способ «зеркального» письма. Да и сами жизненные обстоятельства «итальянца» Бартини — калька с судьбы Леонардо да Винчи.
«Леонардо XX века!» — восторгались его биографы.
«Леонардо недовинченный!» — шипели завистники. А также начальники некоторых опытных производств, которых Бартини не раз оставлял без премий.
Что-то здесь не так…
— Другая парадигма, — подсказал Скептик. — Леонардо часто забрасывал искусство и с упоением занимался «железом» — всякими летательными машинами, водолазными костюмами и прочим. Бартини нехотя делает самолеты и весьма любительски рисует… К тому же «титан эпохи Возрождения» был совершенно индифферентен к прекрасному полу!..