Роберт Гискар, фон Клейст Генрих

Роберт Гискар

на обложку

фон Клейст Генрих

Шрифт:

Роберт

Ты, старый дуралей, лишь подтвердил То мнение, что думал опровергнуть. Распущенный мальчишка, вертопрах Не проявил бы столько дерзновенья, Я послушанью научу тебя И докажу, что — неплохой учитель Ты должен был в ответ на мой упрек Увесть толпу без слов и промедленья. И если вновь я повторю приказ, То ты, надеюсь, уведешь их тотчас, Без прекословья, без задержки, вмиг!

Абеляр

Я вижу, на приказы ты щедрее, Чем полагает нужным твой отец. Но жар твоих нападок, я заметил, Воспринимает холодно народ. Они как шум дневной, который слуху Не

поддается, слышный целый день. Заслуживающего порицанья Я до сих пор не встретил ничего. Что слово старца этого бесстрашно И горделиво — старику к лицу. Два поколенья старого почтили, И представитель третьего за пядь От гроба оскорблять его не должен. Тебе народ не близок тем, что смел, А мне он был бы чем смелей, тем ближе. Свобода для норманна — как жена. Чету, родящую на ложе битвы Победу, я б священной почитал. Так мыслит и Гискар. Он любит руку, Играющую гривою его. Иное сын. Его хребет плешивый Бросает в дрожь от близости руки. Уверен ли ты так, что не минует Тебя корона, что заносчив столь? Ты можешь взять ее одной любовью. Она по праву, вспомни, не твоя. Меж тем в тебе нет ни малейшей искры Гискаровой, и менее всего Получишь ты в наследство это имя [8] [9] . Ведь в миг, решающий твою судьбу, Ты заушаешь тех, кто мог бы тут же Тебя к вершине славы вознести. Напрасно ты считаешь, что норманны Покинуты кругом и без друзей. Не хочешь ты, так я их другом буду. Выслушивать просящего легко. Вникать в его желанье — вот в чем хитрость. Ты гонишь их, я оставляю. Люди, За все Гискару отвечаю я.

Guiscard — по-норманнски значило «хитрец». (прим. автора).

…и менее всего получишь ты в наследство это имя. — Функ писал в своей статье, что слово «guiskard» — «хитрец» (англонорманнское наречие старофранцузского языка) в устах норманнов выражало восхищение, ибо хитрость считалась качеством, еще более ценным, чем храбрость. Роберт носил свое прозвище с гордостью.

Роберт (многозначительно и вполголоса)

Теперь я разглядел тебя насквозь. Спасибо, злой мой демон! Как ни ловко Ты тасовал, но выиграл не ты. Желаешь, покажу тебе на деле, Кто одолел, как карты б ты ни клал?

Абеляр

Что ты задумал?

Роберт

Примечай, постигнешь.

(Народу.)

Сыны Гискара, прогнанные мной А им удерживаемые льстиво, Нас в судьи призываю я себе! Произведите выбор между нами И воспротивьтесь одному из нас. Сын герцога, я — принц по воле божьей. Он — принц лишь по случайности одной. Я только любопытствую, могли ль Его слова, запавши в ваши души, На их весах перетянуть мои, Ушам своим тогда б я не поверил.

Абеляр

Сын герцога? Сын герцога и я. До твоего отца был мой на троне И больше прав имел на то, чем твой. И мне, наследнику престола, сыну Оттона [10] , — ближе и родней народ, Чем сыну моего опекуна, Которого закон назначил править Моей страной, покуда был я мал [11] . Но я и сам за то, что ты задумал. Так выбирайте ж между мной и им. Вы можете, по моему приказу, Остаться тут и говорить со мной, Как говорили бы с самим Оттоном.

мне, наследнику престола, сыну Оттона… — Клейст заменил имя брата Гискара «Гумфред» на «Оттон».

У Вильгельма Норманнского, основателя Норманнского государства в Италии, было три брата, которые закономерно, по бездетности, следовали друг за другом в управлении. По смерти третьего брата ему должен был наследовать его сын Абеляр. Однако, благодаря своей популярности или оттого, что этому благоприятствовал возрастной порядок замещения престола, коронован был Гискар, четвертый брат, которому покойный поручил опеку над сыном, и меры, принятые для того, чтобы узаконить это коронование, были забыты. Короче, в продолжение тридцати лет Гискара признавали герцогом, а Роберта наследником престола. Вот обстоятельства, которые лежат в основе данного эпизода. (прим. автора).

Старец

Мой принц, ты стоишь своего отца. Твой славный дядя, наш великий герцог, Возликовал немало б в смертный час, Имей и он наследника такого. Гляди, твой вид меня омолодил. Точь-в-точь как ты, осанкой, речью, нравом, Такой же друг народа, как и ты, Стоял Гискар когда-то перед нами, Народом обожаемый кумир! Да низольется на тебя с небес Та благодать, что награждает доблесть, Да процветет твоя судьба под ней. Всегда и впредь благоволенью дяди, Как солнцу, озарять себя давай. Не сомневайся. Благостная почва Со временем благие даст плоды. Расти судьбу. Не надо удобренья Сомнительного. Лучше сохрани, Пока возможно это, почву чистой. Во многих спорах победил бы ты, Но в этом состязанье твой противник Сильней тебя. И оттого, что твой Приказ лишь разрешает там, где слово Его — велит, не гневайся, что мы Внушительнейшему послушны будем…

(Роберту, холодно.)

Ты приказал уйти — и мы уйдем. Ты сын Гискара — этого довольно! Но можно ль нам прийти опять? Скажи, Когда мне их привесть с собой обратно?

Роберт (скрывая свое смущение)

Явитесь завтра. Нынче, может быть, В обед, пожалуй, если будет время… Да, лучше в полдень. Важные дела Теперь на час Гискара задержали. По окончанье их я позову Вас сам, когда он вас захочет видеть.

Абеляр

Беременная ль женщина народ, Что бережен ты так с ним в обхожденье? Зачем таишь ты правду? Это страх За участь недоноска?..

(Поворачиваясь к народу.)

Герцог болен.

Старец (испуганно)

О господи! Он заболел чумой?

Абеляр

Не ею. Я не этого боюсь… Хоть врач и опасается, что — ею.

Роберт

Чтоб громом в безмятежно ясный день Язык твой покалечило, предатель!

(Уходит в палатку)

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ