Робеспьер детектив

Руденко Елена

– Интересно, - соглашается Лану.
– Выводы вашего друга очень убедительны... Броше действительно старается не смотреть на Анну Режан, а скромный Жакоб глаз с нее не сводит. С Броше убийца хоть куда, а вот про Жакоба этого не скажешь. Он такой тихий, скромный, безликий. Они с Режан чем-то похожи, она тоже из тех, кого не замечаешь.

– Именно тихие и скромные люди, типа Жакоба, часто оказываются убийцами... Еще мотив может быть у Нэвиля, продолжаю я.
– Он банкир, вполне вероятно, что он совершил

растрату банковских денег, а как их вернуть, не знал. Нэвиль узнал о драгоценностях старухи, решил их украсть, и при этом убил ее.

Кажется, меня уже не остановить. Я гордо козыряю версиями.

– Нэвиль? Банкир Нэвиль?
– переспрашивает Лану.
– Как я раньше не додумался! Просто я не понимал, что это может быть важно...

– Что важно?
– удивляюсь я.

– Накануне убийства, гуляя по парку, я нечаянно подслушал разговор старухи Режан и банкира. Она что-то спрашивала про деньги... по-моему, ее интересовало время, когда она их получит. Если бы с ней была Анна Режан, можно было бы расспросить ее о разговоре... к сожалению, вечерами старуха любила гулять в одиночестве... Поначалу я решил, что она положила свои деньги в их банк, а теперь решила взять их обратно, - рассказывает Лану.

– Я думаю, - рассуждаю я, - Режан шантажировала банкира, поэтому он решил убить ее.

– Вы очень спешите делать выводы, - сомневается Серж. Надо спросить Броше и Жакоба, Нэвиль - компаньон их опекуна в банковском деле. Они должны знать, поместила ли старуха деньги в их банк или нет.

Решено! Так и поступим!

К великой радости, выяснилось, что Режан никогда не вкладывала деньги в этот банк. Версия с шантажом получила некоторое подтверждение.

– Вы осматривали вещи старухи?
– спрашивает Лану.

– Нет, мы забыли! Как глупо!
– восклицаю я.

– Давайте, я помогу вам, - предлагает Серж.
– Вы подождете в коридоре и покараулите, а я тем временем осмотрю комнату покойной Режан.

Я соглашаюсь. Проходит время... Довольный Лану протягивает мне неровный клочок бумаги, на котором было написано: "Я все сделаю. Не беспокойтесь. Скоро деньги будут у вас"

Я готова подпрыгнуть от радости.

– Надо сообщить об этом Максу!
– восклицаю я.

– Не торопитесь, - говорит Лану.
– Вдруг это подделка.

Я, Николя Жакоб, чувствую себя подлецом. Броше любит Анну, ради меня он не стал сражаться за ее любовь. Он скрывает это, но меня не обманешь! Боюсь, это приведет к отчуждению.

Нет, нельзя лишать человека права получить любовь. Особенно друга! Я не хочу потерять нашу дружбу!

Именно это я говорю Броше. Он удивлен.

– Я согласен, - говорит он спокойно.
– Главное, не разругаться после проигрыша!

– Ни за что!
– восклицаю я.

Броше кивает.

– Каждый из нас считает, что это он счастливый

победитель, - говорит он, - поэтому мы так снисходительны друг к другу.

Похоже, он прав. Надеюсь, он простит меня, если Анна предпочтет меня. Но смогу ли я простить его... Смогу... постараюсь...

Я, полковник Сантер, вновь вижу ненавистного дружка Австриячки. Он, окинув меня надменным взглядом, проходит мимо. Каждый день эта слащавая рожа маячит перед глазами, меня уже начинает тошнить.

В голове мелькает мысль: "Вдруг он каждый раз выносит драгоценности королевы для побега". Точно! Как я сразу не догадался? Я велю моему человеку преградить путь Ферзену.

– Что вам угодно?
– сурово спрашивает королевский любовничек.

– Угодно обыскать вас, - говорю я.
– Как начальник охраны я имею дать такое распоряжение.

– Я не являюсь французским подданным, - говорит дамский угодник.
– Ваше требование оскорбительно. Учтите, я знаю куда обратиться, чтобы вас отправили убирать улицы.

Я улыбаюсь. Меня так легко не запугаешь.

– Я тоже знаю, к кому обратиться, чтобы вас повесели сушиться на фонарике, -слащаво произношу я.
– Ваше сопротивление наводит на подозрения.

Ферзен презрительно отмахивается. Я даю знак солдатам начать обыск.

– Если будете сопротивляться, я велю вам скрутить руки! предупреждаю я.

– Сантер, отставить!
– слышу я голос Лафайета.

Принес же черт! Как не вовремя!

– Вы нарушаете неприкосновенность мсье, - говорит он.

– Мой генерал, я только исполняю обязанности начальника охраны, - отвечаю я.
– У меня есть подозрения, что мсье выносит драгоценности Австрияч... королевы для побега!

Лафайет секунду колеблется.

– У нас нет причин не доверять другу нашей королевы! произносит он.
– Отпустите его.

– Мой генерал, - пытаюсь возразить я.

– Это приказ!
– сурово произносит маркиз.

Увы, я отпускаю графа Ферзена. Не понимаю, почему Лафайет такой болван! Надеяться на благородство королей?! Тьфу!

Бедолага, он хочет получить любовь и народа, и короля. Второе ему не светит, а вот первое он стремительно теряет. Вы уж определитесь, мой генерал. Ох, удерут монархи у вас из под носа, как пить дать удерут!

Я, Анна Режан, прогуливаюсь по пейзажному парку. Уже давно стемнело, взошла луна. А вот и Нэвиль. Он любит прогулки поздним вечером, считает, что они благотворно действуют на его сон.

Он садится на скамейку у речки и зажигает трубку. Я подхожу к нему... Нэвиль оборачивается...

– А, это вы, - говорит он.
– Решили подышать ночным воздухом...

– Да, - киваю я.

В его глазах я замечаю усмешку. Как я устала. Или жалость, или насмешки. А как бы вы поступили на моем месте?