Робеспьер детектив
Шрифт:
Путь наш пролегал через парк, который выглядел мрачным и зловещим. Чтобы сократить наш путь мы решили пройти не через ворота, а через лазейку, о которой нам рассказала Дорина. В темном парке доблести у Мадлен поубавилось, она задрожала и прижалась ко мне. Не знаю, чего она больше боялась, темноты или, семенящего рядом, пса Герцога.
Вдруг Герцог уселся посреди аллеи и завыл.
– Господи!
– перепугалась Мадлен.
– Что это с ним? Он заболел?
– Не знаю, - пробормотал я.
Пес вскочил и рванул куда-то в сторону. После коротких
– Что случилось?
– спросила Мадлен.
– Убийство, - ответил кто-то мрачно.
– Граф Альмавива убит.
Мы увидели мужчину, который лежал ничком на парковой дорожке, на его спине было огромное кровавое пятно.
Я внимательно осмотрел собравшихся. Лица у всех были серьезные, мрачные, но не грустные. Я опишу поведение этих людей в тот вечер. Чтобы вы смогли их ясно представить, сразу назову их именами героев известной комедии.
Сюзанна, симпатичная девушка, очень похожая на свою кузину, была целиком озабочена состоянием госпожи. Она старалась вести себя так, будто ничего не произошло. Или она хотела так отвлечь графиню от траурных размышлений... или ей было просто безразлично, что граф убит.
Ее жених Фигаро, был погружен в свои мысли. Он старательно, что-то обдумывал, казалось, его занимал какой-то более важный вопрос, чем смерть графа.
Человек рядом с ним, доктор Бартоло, маленький приземистый старичок, смотрел на свершившееся с каким-то безразличием. Конечно, смерть для врача привычное дело, но все же убийство и смерь от болезни имеют кое-какие различия.
Учитель музыки Базиль, как мне показалось, старался сдержать хитрую улыбку. Я решил, что это мне померещилось.
Дочка садовника Фаншетта, миленькая девочка лет тринадцати, была очень напугана. Она подобно фарфоровой статуэтке застыла на месте, молитвенно сложив руки.
Паж Керубино, долговязый пятнадцатилетний юноша, дрожал как осиновый лист. Казалось, что он потеряет сознание. Черты лица пажа были искажены ужасом, он то и дело испугано озирался по сторонам.
Из всех присутствующих только графиня приняла близко к сердцу смерть мужа, и если она притворялась, то ее актерскому искусству можно позавидовать. Чтобы изобразить подобное горе, надо было долго тренироваться.
Мне стало ясно, что каждый из этих людей мог совершить убийство, так как их поведение соответствовало поведению убийцы. Я поймал себя на попытке вычислить убийцу. Похоже моя сестра Шарлота права, у меня есть какое-то помешательство на убийствах. Зачем мне это надо!? Чужое убийство, чужой граф, пусть полиция поработает!
Изучая публику, я заметил, что из кармана сюртука Керубино торчит рукоятка ножа.
– Что у вас в кармане, юноша!?
– спросил я громко.
Все удивленно уставились на меня, потом перевели взгляды на перепуганного парня. Он опустил дрожащую руку в карман и достал нож с коротким узким лезвием,
– Это не мое!
– закричал юноша.
– Это не мое! Я не знаю, как это сюда попало!
– Это не он!
– воскликнула Фаншетта.
– Это же...
Она попыталась схватить нож, но Фигаро взял ее за руку.
– Фаншетта, прошу тебя, успокойся, - сказал он строго.
Девочка сдалась и отступила.
– Все равно он не виноват, - пробормотала она.
– С этим должна разобраться полиция, - сказал я.
– В их обязанности входит заниматься подобными вещами.
Собравшиеся согласились со мной.
– Сюзанна, было бы лучше, если бы ты уложила графиню спать, - сказал ей Фигаро.
– Не хватало еще, чтобы полиция приставала к госпоже со своими дурацкими вопросами.
Девушка кивнула. Графиня была так потрясена, что уже перестала замечать, что твориться кругом. Она не обратила никакого внимания на Керубино с ножом, ее мысли уже были где-то далеко. Женщина смотрела куда-то вдаль отсутствующим взглядом.
– Мадам, вам лучше отдохнуть, - ласково сказала Сюзанна, осторожно беря госпожу под руку.
– Сейчас я вас отведу в дом.
– Полиция приехала!
– закричал кто-то из слуг.
Я воспринял эту новость как сигнал к отступлению и начал медленно двигаться к выходу, увлекая за собой Мадлен. Как ни странно, она не упиралась. Мне удалось объяснить красотке, что встреча с полицией в данный момент нам нежелательна. Несмотря на все старания, мы не успели вовремя исчезнуть.
– И вы тут!
– раздался противный голос.
– Как мне это надоело!
Перед нами вырос Стервози.
– Мадам, я всегда рад вас видеть, - поклонился он Мадлен, а мне бросил.
– Опять ты, дохляк? Мне твоя рожа осточертела! Как только у меня появляется дело, ты обязательно откуда-то вылезаешь.
Стервози кинулся на меня с кулаками, но рычание Герцога остановило его.
– Твоя псина мне тоже надоела!
– прошипел страж закона.
– Я уже ухожу, мсье, - успокоил я его.
– Всего доброго.
– Смотри мне, - Стервози погрозил кулаком.
– Чувствую, ты неспроста в этом парке. Кто знает, может, ты сообщник убийцы. Я с тобой разделаюсь!
– Жду с нетерпением, - весело ответил я.
– Разрешите откланяться.
Стервози разрешил, добавив мне вслед несколько проклятий.
– Почему вас Стервози не любит?
– спросила меня Ренар.
Я пожал плечами. "Не любит" - было слишком мягко сказано.
Как я и предполагал, паж Керубино был арестован по подозрению в убийстве. По иронии судьбы это дело поручили мне. Мне предстояло решить виновен паж или нет. Факты были против Керубино, окровавленный нож также не свидетельствовал в его пользу. Мне пришлось бы признать пажа виновным, но Фигаро, первый камердинер покойного графа и домоправитель, изменил ход событий. За день перед судом, этот человек пришел ко мне, чтобы узнать, как продвигается дело.