Робинзон из-под моста
Шрифт:
– Ты, не правдолюб, Толик, ты жуткий врун. У тебя тут запас на целый месяц.
– Я подумал, что ты хочешь праздничной еды.
– Праздник у меня идет от души, а не из желудка. Жру, когда весело.
Татьяна бесцеремонно раскидала весь мой продовольственный запас.
– Я пюрешку буду, а ты?
– Тоже.
После ужина, не такого обильного, как все предыдущие, мы поняли, что у нас еще остались силы. Так как не было алкоголя, способствующего коммуникации, то ни я, ни Татьяна никак не могли озвучить свои мысли насчет продолжения праздника. Ну, вы понимаете. Я был не искусен в подобных намеках и труслив.
–
– Попросила Татьяна.
Я поставил воду, поставил матрац на ребро и показал, стараясь не быть чересчур физиологичным.
– Спасибо, поняла. Вам с Костиком лучше это не видеть. Погуляйте пока.
Я напялил еще не просохшую одежду и вышел на улицу. На дворе начинался снегопад. Я любил его, потому что чувствовал, как весь мир под мостом становится только моим. Мой мир становился маленьким и уютным. Из маленького оконца на снег падало пятно света, делая мой мир еще уютнее.
Удержаться, чтобы не подсмотреть в окно за моющейся Татьяной я не мог. Голая девушка в моем доме была продолжением сказки. Под ногой хрустнул снег. Татьяна показала мне в окно кулак и поставила перед ним электрический чайник. Чары сказочного мира рассеялись. Мне осталось только раздразнить Константина и устроить с ним догонялки.
– Ээээй! Собачатник! Ты будешь мыться?
– Крикнула Татьяна в приоткрытую дверь.
– Буду!
– Я уже знал, что за этим последует.
Татьяна была в моей майке, с полотенцем на голове. Классический вид девушки после душа или ванны.
– Ты прогонишь на мороз несчастную девушку?
– Спросила Татьяна.
– Я бы не хотел, чтобы ты смотрела на меня, когда я пытаюсь удобно устроиться. Это зрелище не для слабонервных.
– А ты же пытался подсмотреть? Это был ты, или Костик?
– Я.
– Признался, хотя и желал свалить вину на собаку.
– Ладно, недолго, а то застужу свои женские причиндалы.
– Я мигом, опыт уже есть.
Константин с Татьяной шумели на улице, пока я наводил чистоту. После мытья стало приятно и легко на душе. В глазах Татьяны, когда я позволил ей зайти, уже играли чертики. Она смотрела на меня, как на кусок жареного мяса смотрит несостоявшийся вегетарианец. Как-то сами собой отпали ненужные слова. Чертики выпрыгнули из ее глаз и пробрались в меня. Константин был удивлен, что его оставили на улице. Он тявкнул пару раз под дверью и успокоился.
Фирма, производитель надувных матрацев, должна была гордиться своим изделием. Перегрузки, которые он перенес в эту ночь, были запредельными. Зато все остальное в доме не выдерживало наших активных утех. Что-то упало на пол, что-то хрустнуло. Но мне было плевать на все, что не было связано с телом Татьяны. Оно было в руках, под губами, бледно отсвечивало в темноте.
Та ночь была похожа на нашу первую тем, что я снова не мог ее вспомнить в деталях. Калейдоскоп из ярких картинок, ощущений и томного послевкусия. К утру мы измотались и уснули на полуслове. Разбудил меня глухой звонок телефона. Кто-то настойчиво дозванивался до Татьяны. Она, утомленная ночными приключениями, ничего не слышала. Я ждал, когда телефон перестанет звонить, но он замолкал на минуту и потом снова начинал звонить. Причина для такой настойчивости должна быть серьезной.
Татьяна спала раскинувшись, придавив меня ногой. Мне жалко было ее
– Тебе звонят. Уже полчаса, наверное.
– Дай телефон.
– Она протянула руку. Я подал.
– Мать звонит. Потеряли меня. Аллё, мам, привет, чего звонишь? Спала..., да ты, что, обед уже. Вот я подрыхнуть..., пусть орет, скажи, вечером приеду. Всё, пока.
– Татьяна бросила трубку.
– Привет, секс-машинка.
– Привет.
– Комплимент мне понравился.
– Уедешь сегодня?
– Да, папа там бушует, мать жалко, без меня всё ей достается. Все хорошее во мне от папы, все плохое от мамы. Ставь чайник, попьем, да буду собираться.
Я готовил завтрак, а на душе было чувство, как будто поминки собираю. Мы оба молчали. Татьяна от того, что ее ждало дома, я от того, что меня ждало без нее.
– Как сюда такси вызвать?
– Нарушала она молчание.
– Шестой километр.
– Эхе-хе, никто не знает, что под мостом есть новый адрес.
– И подольше пусть не знают.
Мы позавтракали и молча собрались.
– Проводишь?
– Спросила Татьяна с надеждой, как будто я мог ей отказать.
– Не позерствуй, конечно провожу.
Втроем, мы вышли на дорогу, и дошли до столба с указателем "6". Татьяна вызвала такси.
– Как тебе Новый год?
– Спросила она.
В подтексте вопроса звучало примерно следующее: "Тебе понравилось, что я приезжала?"
– Очень. Это был лучший Новый Год в моей жизни. Побольше бы таких праздников в году. А как тебе?
– Знаешь, Толик, мне, конечно, тоже все понравилось. Я отдохнула по-настоящему, расслабилась полностью, чего давно не могла себе позволить, только я не обещаю, что приеду еще. Душа захотела праздника, я приехала. Когда она захочет в следующий раз, я не знаю, и я не хочу делать тебя жертвой своих капризов. Не бери меня близко к сердцу. Я, шаболда, Толик. Относись ко мне соответственно и у тебя не будет разочарований в жизни.
Я сник и опустил глаза. Я ведь понимал, что мы даже близко не пара, и то, что между нами произошло, стечение каких-то нелепых обстоятельств. Судьба зачем-то свела нас вместе. Может быть, решить наши проблемы, а может, подсунуть новых неприятностей. Татьяна увидела, какой эффект произвели на меня ее слова и в качестве компенсации подарила мне долгий поцелуй.
Подъехало такси. Водитель странно на нас посмотрел. Татьяна чмокнула меня в щеку.
– Пока! Как доеду, напишу сообщение.
– Хорошо. Давай, пока.
Татьяна прыгнула на заднее сиденье. Успела махнуть на прощанье, прежде чем такси, поднимая снежную, пыль быстро скрылось вдали.
Отношения между людьми, их чувства друг к другу находятся в понятиях метафизической вселенной. Как только два человека начинают испытывать чувства, вселенная вешает между влюбленными канат. Когда чувства у пары одинаковые, канат никуда не двигается и центр его висит над линией с надписью "гармония". Как только один из пары начинает испытывать более сильные чувства, он перетягивает канат на свою сторону. Это приводит к тому, что второй партнер теряет чувства.