Роботы божьи

Марьяшин Сергей

Его слушал, затаив дыхание, полностью поглощенный рассказом. Его руки стиснули подлокотники плетеного кресла так сильно, что их едва не свело судорогой, но он этого не замечал. Наташа также слушала с возрастающим любопытством, особенно после упоминания другглов.

– Аппаратура и ее обслуживание стоят кучу денег. В больнице мне сказали, что всех сбережений Ивана хватит на поддержку тела в течение пары месяцев, а потом его отключат и он умрет. Я к тому моменту стал почти бедняком. Своих средств, чтобы платить за его бесконечную реанимацию, у меня не было. И тогда я решился. Я не пошел в полицию, вместо этого я отправился к Глостину. У нас состоялся очень неприятный разговор. Я предьявил ему договор. Это был серьезный компромат. Глостин уже

начал легализовываться и разоблачение было ему совсем ни к чему. Оно погубило бы его карьеру, не дав ей начаться. Я давил на него, он угрожал мне в ответ. Но у меня еще оставались кое-какие связи, так что его угрозы не помогли. Чертов ублюдок!

Авдеев глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и продолжил:

– Мы договорились. Глостин взял на себя пожизненное содержание тела с обязательными ежемесячными выплатами. Я положил диск с договором в автоматический депозитарий и оставил распоряжение отослать его в полицию, если я умру насильственной смертью или тело Ивана принудительно отключат. С тех пор он исправно платил. До позапрошлого месяца.

Перед глазами Егора встал образ священника в халате, едва не схватившего Ирину за грудки. "А Наташа назвала его вымогателем! Неловко получилось...", - смущенно подумал он.

– Глостин, подлец, настоял на одном условии, - возмущенно сказал Авдеев.
– Он потребовал права на имя и внешность Ивана, и я не стал спорить. Ивана все-таки знали в боксерских кругах и Глостин рассчитывал, что это поможет ему в раскрутке легального бизнеса "Уральских роботов". Как ты знаешь, ему это действительно помогло.

– Иван... Дубина?
– изумленно спросил Егор.
– Боксера звали Иван Дубина?!

Священник кивнул.

8.

– Сейчас я тебе покажу, - сказал Авдеев и с кряхтеньем завертелся в кресле, доставая из заднего кармана штанов свой потертый коммуникатор-банан. Сдвинув клавиатуру в сторону, он освободил выпуклый стереоэкран. Егор с любопытством смотрел на образец архаичной технологии, выжившей в современном мире благодаря специфическим нуждам инвалидов. Священник потыкал пальцем в меню и протянул устройство Егору, сказав: "Вот, гляди!". Егор осторожно принял прибор двумя руками и уставился на экран. Он увидел бледное изможденное лицо, показавшееся ему удивительно знакомым. Глаза лежащего в больничной постели старика были закрыты, а изо рта и ноздрей выходили гладкие и гофрированные трубки разной толщины. Стало слышно попискивание какой-то аппаратуры. Внезапно Егор понял, почему человек кажется ему знакомым: это был Иван Дубина, только сильно состарившийся и без усов. Он лежал абсолютно неподвижно, словно мертвец. И, самое поразительное - он, если верить Авдееву, был человеком. А если верить ему до конца - биологическим роботом, таким же, как сам Авдеев, Егор и все остальные люди на планете.

– В палате установлена видеокамера, - пояснил священник.
– Нужно подвигать пальцем вот тут, чтобы увидеть, что происходит вокруг него.

– Это на случай, если он придет в себя?
– спросила Наташа, принимая из рук Егора коммуникатор и с интересом вглядываясь в легендарное лицо, подарившее внешность самому известному роботу современности.

– Он уже никогда не придет в себя. Камера нужна, чтобы я в любой момент мог убедиться, что его тело в порядке и Глостин соблюдает свои обязательства.

Наташа вернула коммуникатор Егору, а тот отдал его Авдееву. Священник спрятал прибор в карман и продолжил рассказ.

– Когда, образно говоря, осела пыль, я попробовал связаться с Иваном. Врачи сказали, что мозг не поврежден и он может общаться через чип. Но у меня-то чип нефункционален, поэтому мне пришлось звонить ему с этого самого телефона. Было немного страшно... будто звоню на тот свет. Иван говорил с трудом. Он был в шоке. Не от того, что с ним случилось на матче, а из-за того, что он увидел за чертой, отделяющей мир живых от мира мертвых. Он рассказал мне о

своей встрече с Хозяевами. Я знал о них, но мне никогда прежде не приходилось слышать такой подробный рассказ об их мире. Каким-то чудом Иван сохранил память о нем.

– И как выглядел их мир?
– спросила Наташа, сгорая от любопытства.

– Он предстал ему в виде рыбацкой деревни, - сказал Авдеев смущенно, будто ожидая насмешек.

Наташа недоверчиво округлила глаза. Егор молча слушал, не сводя глаз с мертвого лица Дубины на умственном экране: по его просьбе Наташа сохранила изображение с авдеевского коммуникатора.

– Понимаю, звучит странно. Но так уж воспринимается сборочный цех человеческим сознанием. Оно пытается подобрать знакомый аналог тому, что не может понять. Деревню видел не только Иван, но и многие отморозки. Не все, правда. Сурмилову, как ты знаешь, снился большой город. Так вот, деревня... Это было маленькое поселение у самого моря. Что интересно, море и небо там зеленого цвета, а не синего, как у нас. Там Иван и встретил этих существ.

– И как прошел контакт?
– спросил Егор, оторвавшись от созерцания высохшего лица старика.

– Не хочешь спросить его сам?

– А это возможно? Я бы с удовольствием.

– Ему теперь нельзя позвонить. Он нанялся работать в какую-то игру, чтобы не зависеть от денег Глостина. Звонки туда не проходят. Но можно явится собственной персоной и расспросить его. Если скажешь, что пришел от меня, он ответит на твои вопросы.

– Здесь нет игровой капсулы, - сказал Егор разочарованно.

– Она не нужна. Это новая технология, игроки попадают туда иначе. Я, признаться, не очень в этом понимаю. Но Лиза... в смысле, Лизергин, могла бы тебе помочь. У нее посреднический бизнес между реальностью и миром игры. Контрабанда цифровых товаров или что-то в этом роде. Пароли, статусы игроков, карты, оружие и наркотики, только виртуальные. Мне позвонить ей?

– Конечно!
– воскликнул Егор, не обращая внимания на умоляющие взгляды Наташи.

Ему хотелось не столько услышать о Хозяевах и их странном месте обитания, хотя это тоже, сколько увидеть Дубину живьем. Пусть не совсем живьем, - виртуальную копию в игре нового поколения, - но все же говорящего своими собственным словами, а не теми, что Егор вкладывал в его андроидных двойников. Иван Дубина был его героем, - а кто откажется встретить своего кумира во плоти?

Авдеев выбрался из кресла и ушел в комнату. Егор услышал, как он щелкает диском старинного проводного телефона. После короткой паузы священник заговорил нежным голосом: "Лизонька, это я, здравствуй!.." Наташа схватила Егора за рукав и возмущенно зашептала:

– Что ты делаешь?! Ночью может начаться война, ты в розыске... неужели до игр сейчас?

Егор поцеловал ее, чтобы заставить замолчать. Ему было страшно, а она пугала его еще сильнее. Ласки показались ему хорошим средством, чтобы унять страх. Его рука скользнула под футболку с гулловским логотипом и нащупала восхитительно теплый живот. Он принялся ритмично поглаживать бархатную кожу, постепенно смещаясь вниз. Ее глаза заблестели, а дыхание участилось; критика оборвалась на полуслове - чего Егор и добивался. Он, однако, решил, что этого недостаточно, и вновь впился в ее податливые губы, как заправский вампир.

Не прошло и минуты, как они забыли, что находятся в Дубне, их ищет полиция, а в комнате рядом священник говорит по телефону. Егора затопило возбуждение, вдвойне острое от мысли, что в этот самый момент Хозяева, возможно, наблюдают за ними. Разве не они заставили его делать то, что он делает сейчас?

– Кхм, - вежливо напомнил о себе Авдеев, вновь появляясь на балконе.

Они отпрянули друг от друга, как пойманные с поличным школьники. Наташа скинула руку Егора и оправила футболку. Ее щеки горели пунцовым румянцем. Егор посмотрел на священника мутным взглядом и сглотнул подступивший к горлу комок. "Как не вовремя!" - подумал он. Они поджали ноги, чтобы священник смог пройти к своему креслу.