Род Корневых будет жить!
Шрифт:
И тем не менее, я проводил их презрительным взглядом — что-то для тех, кто действительно силён, разряженный придурок наговорил мне слишком много слов.
Однако, недооценивать их слова было нельзя — змея кусает исподтишка. Поэтому нужно быть готовым к подлости.
Как только они ускакали, давление отпустило, и я покачнулся. И снова, закашлявшись, выплюнул кровь.
Я видел, что оба парнишки в кадетской форме готовы подставить мне плечо. Но я покачал головой, отказываясь от их помощи. Пока могу стоять
Китаец тем временем повернулся ко мне и поклонился, точно так же, как и перед этим — соединив пальцы обеих рук и выставив руки перед собой. И сказал с лёгким акцентом:
— Молодой господин, простите меня за задержку.
Мне это было непривычно, и я подхватил его под руки, принуждая подняться.
— Да что вы! Спасибо вам большое!
— Эти Волковы совсем оборзели! — выступил вперёд Кузьма.
Но наткнулся на взгляд китайца и сразу же опустил голову.
— Ничего, — ответил ему я. — Эти волки об корни зубы-то себе переломают!
— Хороший ответ! — одобрительно улыбнулся китаец.
Волковские люди тем временем скрылись из виду, и я повернулся к коренастому:
— Ведите!
Коренастый выступил вперёд, и мы пошли дальше. Только теперь китаец шагал немного позади меня.
Я шёл и думал: наверное, это всё-таки новая жизнь. Только почему я подросток? Почему не родился заново? Да и память моя предыдущая вся сохранилась. А вот знаний об этом мире у меня совсем нет. А ведь тело как-то дожило до этого возраста?
Сколько мне? Лет пятнадцать-шестнадцать, так же, как и парнишкам в кадетской форме? Наверняка же одноклассники или приятели. А я ведь даже их имён не знаю…
Мы шагали под проливным дождём по раскисшей дороге уже довольно долго. И я вдруг подумал: интересно, а как гробы с телами к месту захоронения доставляли? Явно не на плечах — тут и людей столько нет.
Наконец, мы поднялись на взгорок, и я увидел усадьбу. Двухэтажное здание с лепниной и колоннами. И клумбами перед высоким и широким крыльцом.
Оглянувшись на следовавших за мной людей, я увидел, с какой тоской посматривает в сторону усадьбы промокшая насквозь Матрёна. Да и не только она. И остальные тоже.
Но никто не решился и слова сказать, чтобы уйти с дождя.
Что касается коренастого, он только один раз глянул в сторону усадьбы и повёл нас мимо.
— Подождите, — обратился к нему я.
Коренастый остановился и поклонился. Не так, как китаец, но тоже с уважением.
— Слушаю, Владимир Дмитриевич.
— Может, отпустим остальных людей? — спросил я у него. — Чего они мокнут?
— Как скажете, Владимир Дмитриевич!
Он больше не называл меня молодым барином. Похоже, встреча с прихвостнями Волковых добавила мне в его глазах уважения.
Коренастый глянул на тех, кто шёл позади, и сказал:
— Идите в дом. Прасковья,
— Слушаюсь, Егор Казимирович, — ответил Кузьма и поклонился мне: — Спасибо, Владимир Дмитриевич!
Женщины повторили слова благодарности вслед за ним и поспешили в дом.
Я повернулся к парням в кадетской форме.
— Вы тоже идите, не мокните. А мы скоро придём.
Парнишки не стали спорить. Они, ссутулившись, побрели за женщинами.
Я посмотрел им вслед. Наверное, они приехали с другом на похороны, чтобы поддержать его. И вполне может оказаться так, что привлекли внимание Волковских людей. Интересно, они понимали это или нет? И что они будут делать дальше?
Мой опыт показывал, что может быть всё что угодно.
Однако перед Волковскими прихвостнями парни не дрогнули. Всё-таки, хозяину тела повезло с друзьями.
Но сейчас нужно было решить другие вопросы, и я повернулся к китайцу.
— А вы? — спросил я у него. — Вы пойдёте в дом?
Мне было неудобно, что он мокнет, и не хотелось, чтобы он уходил.
Китаец снова наложил пальцы одной руки на другую, выставил руки перед собой и поклонился.
— Мо Сянь останется с молодым господином, — уверенно ответил он.
Если честно, я почувствовал некоторое облегчение.
Кивнув китайцу, я повернулся к Егору Казимировичу. По всей вероятности, он был управляющим в роду Корневых. Ну что ж, он создавал впечатление толкового мужика.
Егор Казимирович не стал ждать моего приказа, развернулся и пошёл дальше.
Мы шли в сторону леса. И тут за пеленой дождя я разглядел частокол. Видимо, он огораживал поселение. И я понял, что мы направляемся именно туда.
Егор Казимирович сбавил шаг и пошёл рядом со мной.
Я видел, что он хочет что-то сказать, и кивнул, мол, давай.
— Волковы напали сначала на имение, — начал рассказывать управляющий. — Первым делом перебили слуг. Ваш батюшка призвал силу, но с ними был чёрный колдун, и он очень быстро погасил силу Дмитрия Петровича. Пока Дмитрий Петрович боролся с колдуном, Мария Ивановна послала меня предупредить крепостных, чтобы они бежали в лес. А сама отправилась помогать мужу. Никогда не прощу себе, что оставил их…
— Уважаемый Егор Казимирович не смог бы остановить чёрного колдуна, — вмешался Мо Сянь. — Егор Казимирович не должен себя винить. Он спас много жизней.
Некоторое время мы шли молча. Потом управляющий с болью в голосе продолжил:
— И ведь выбрали, сволочи, момент, когда Мо Сянь за вами уехал! Чтобы привезти вас с друзьями на день величания Рода. К тому же Дмитрий Петрович приболел…
Во как! Выходит, хозяин тела с друзьями ехали вовсе не на похороны! Они ехали на праздник…