Род Волка. Племя Тигра. Прайд Саблезуба

Щепетов Сергей

Некоторое время он оставался на месте и осматривал видимое пространство. Никто не появлялся. Шок постепенно проходил, баланс гормонов в крови приближался к норме, руки уже почти не тряслись, но события не развивались. «И сколько же мне так стоять? Кто мог испугать этого кабанину? Наверное, только очень крупный хищник – тигр, лев, саблезуб? Да пошли они все! – мысленно махнул рукой Семен, пытаясь вернуть себе смелость. – Мне от такой зверюги все равно не убежать и не отбиться, так чего же переживать? Там, между прочим, возле болота моя добыча. Если, конечно, еще не убежала вместе с болтом». Собственно говоря, вся эта встряска начисто

отшибла мысль о еде, но страх остаться без метательных снарядов давно стал для Семена навязчивым и неистребимым: ну, что прикажете делать, если он не умеет изготовлять каменные наконечники?! Ну, не получаются они у него симметричными, хоть тресни! А с кособокими только за угол стрелять…

Оттягивая начало активных действий, Семен осмотрел свою ногу, вошедшую в соприкосновение с кабаньим клыком. Вместо глубокой рваной раны он обнаружил довольно болезненную ссадину, которая, кажется, собиралась вскоре украситься изрядным синяком. «А-а, – догадался Семен, – у него же эти клыки заточены с внутренней стороны! Я же читал где-то: кабан-секач способен запороть даже тигра, но, чтобы нанести рану, ему нужно поддеть врага рылом снизу, а потом движением на себя и вверх… Впрочем, чтобы истечь кровью, мне бы хватило и хорошей царапины кончиком. Но это, наверное, был старый, матерый кабан, и кончики клыков у него оказались загнутыми внутрь. Что же его так перепугало?»

На «месте происшествия» не обнаружилось ничего, кроме выпавшего из кармана, скомканного и обмотанного ремешком клочка оленьей шкуры. Семен машинально подобрал его и положил на место. А еще через полминуты понял смысл происшедшего и рассмеялся. Это, конечно, была нервная разрядка, поскольку остановиться он смог нескоро: давно забытый в кармане кусочек шкуры был той самой «губкой», которой Семен когда-то стирал со снаряжения вонючую метку саблезуба.

– Ну, спасибо, котик, – смеялся Семен, – справка твоя оказалась добротной!

Раненый болтом молодой кабанчик пополз почему-то не в кусты, а еще дальше в болото, где и захлебнулся. Это было, конечно, хуже, чем если бы его можно было нормально прирезать, выпустив кровь, зато он никуда не делся, в отличие от бесследно исчезнувшего болта. Оставалось утешать себя тем, что снаряд был хоть и из лучших, но все-таки не «именной».

Мыть тушу было негде. Пришлось оттащить ее в лес и там долго оттирать травой жесткую щетину от болотной грязи. Покидая место кормежки животных, Семен не забыл поинтересоваться, что же они там ели. Поскольку они рылись в грунте, а не объедали побеги, он заподозрил в съедобности именно корешки, а не вершки. Несколько выдранных с корнем растений предъявили в своих основаниях этакие утолщения, напоминающие луковицы. Семен отломал несколько штук, отер об рубаху и засунул в карман – грызть их грязными не хотелось.

Кабанчика Семен выпотрошил, взвалил на плечи и потащил в лагерь. Был он в общем-то не очень тяжелый, но арбалет жутко мешал, занимая то одну, то другую руку. Уже на подходе к лагерю терпение у Семена лопнуло, и он решил нести что-нибудь одно – или мясо, или оружие. Некоторое время он размышлял над проблемой выбора, а потом решил, что на оставленный в лесу арбалет уж точно никто не позарится, и повесил его на сук высоко над землей. Потом осмотрелся, запоминая место, и, вновь взгромоздив на себя несчастного кабанчика, бодро зашагал к дому – есть хотелось все сильнее и сильнее.

Глава 8.

Знакомство

Приближаясь к берегу, где стоял вигвам, Семен ощутил некоторое беспокойство и подумал, что пора бы ему уже научиться жить по правилам. То, что дневная норма приключений на сегодня выполнена и перевыполнена, еще ни о чем не говорит – неприятности любят сбиваться в стаи. Опять же, этот странный ночной гость…

Примерно в сотне метров от лагеря Семен сбросил тушу на траву, взял в руки посох и стал… ну, не то чтобы красться, а двигаться с осторожностью. Когда он выбрался из зарослей, то обнаружил, что предчувствие его не обмануло – на глинистой площадке, загороженной вигвамом, шевелилось нечто крупное.

«Этого еще не хватало! – в бессильной злобе подумал Семен. – Нам каждый гость выходит боком, какой бы ни был он земли! Кто там может быть? Медведь? И опять я сам виноват: надо было все-таки развести костер и продымить территорию – ни один нормальный зверь дыма не любит. А теперь что делать? Сесть в сторонке и ждать, когда уйдет? А вот фигушки! Волк я или не Волк?! Тигр или не Тигр?! Гнать, только гнать – в шею! Почему-то мне кажется, что это не хищник…»

Приняв такое решение, Семен стал настраиваться на ментальный контакт неведомо с кем: «Я огромен, свиреп и совершенно непобедим! От меня надо немедленно спасаться!» При этом он размахивал посохом и воображал, будто лупит по бокам средних размеров медведя – не пещерного, конечно. Разминка в общем прошла по плану, только сквозь зыбкий туман самовнушения все время пробивалась мысль, что на самом деле он хочет есть, а не воевать с кем-нибудь.

В конце концов он занял исходную позицию метрах в двадцати от вигвама на границе кустов. Еще раз всмотрелся, почесался, матерно ругнулся, выдохнул, изгоняя из организма остатки страха, вновь набрал в грудь воздуха и, взмахнув посохом, с ревом устремился на штурм собственного лагеря.

Как он успел заметить на бегу, медведей на площадке оказалось не один, а целых два. Только они были какие-то тощие и длиннолапые, и передвигались почему-то на задних. Один метнулся к берегу и исчез – в воду спрыгнул, наверное. Другой кинулся в противоположную сторону, налетел на вигвам и… свалил его!

Тяжело дыша, с занесенным для удара посохом Семен стоял и смотрел, как существо копошится в руинах его жилища. Тренога, вообще-то, конструкция довольно устойчивая, а в данном случае «ног» было не три, а целых шесть, так что существу, чтобы свалить все это, пришлось сломать одну стойку и изрядно порвать покрышку. Больше всего оно напоминало огромную обезьяну мужского пола, только двигалось как-то странно, и никак не удавалось рассмотреть его голову. Семен почувствовал, что существо боится – дико боится, – и решил «поддать жару»: грозно заорал что-то матерное. Существо дернулось туда-сюда, встало на четвереньки и… исчезло.

В полной растерянности Семен опустил посох, протер глаза, посмотрел по сторонам – никого и ничего, только сваленный вигвам.

Раздался глухой стон, Семен вздрогнул, опустил глаза – существо было на месте. Оно пыталось ползти по скомканной покрышке. Вот теперь, наконец, удалось разглядеть его голову. Когда Семен понял, что именно он видит, то оторопел окончательно.

То есть обалдел настолько, что опустился на корточки и начал скрести ногтями собственный затылок.

Дело в том, что вместо головы у существа был горшок.