Роддом. Сценарий. Серии 9-16
Шрифт:
БЕЛЯЕВ
Тьфу, дура! От меня. А хоть бы и… Ко мне – вернулась. Сын – счастлив… Знаешь анекдот: он тебе что, помешает?!
Стайка в коридоре на этой фразе снова жизнерадостно хохочет чему-то своему. Беляев ими любуется. Марго кидает на него удивлённый взгляд: в шефе открылись новые глубины. Они оба несколько секунд смотрят на женщин. Марго, не изменяя направления взгляда, говорит ровно и как бы походя:
МАРГО
А мой… бывший… повесился. Или повесили. Не знаю.
Беляев
БЕЛЯЕВ
Погиб Максим – и хрен с ним. Помощь нужна?
Марго отрицательно качает головой. Беляев кивает на женщин.
БЕЛЯЕВ
Вон, пятеро новых народились.
МАРГО
Знать бы, мессии или петрушки?
БЕЛЯЕВ
Знать бы ещё, в чём разница…
Снова короткая пауза.
БЕЛЯЕВ
Баба Гала давно не появлялась. Надо навестить.
Марго кивает.
БЕЛЯЕВ
Пошли работу работать. Покуда живы.
Марго кивает.
(ЛИДВАЛЬ, ЕВГРАФОВ, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, САНИТАРКА, ПАЦИЕНТКА.)
(Сцены 45-53 – под музыку.)
Пациентка на столе с возвышающимся животом, под наркозом. Все на своих местах. Лидваль протягивает скальпель Евграфову, одобрительно кивает. Он берёт инструмент – делает разрез… Выступает кровь по ходу скальпеля.
На столе пациент, лежит на животе. Чекалина на месте хирурга, Алик – ассистента. Все прочие – по своим местам. Рука Чекалиной со скальпелем: разрез по Фёдорову. Кровь.
(ЕВГРАФОВ, РОДИЛЬНИЦА, АКУШЕРКА.)
Женщина после родов – с опавшим животом, – лежит на кресле. Евграфов выполняет бимануальное исследование (стоя). Акушерка держит предметные стёкла…
(ЧЕКАЛИНА, ПАЦИЕНТ, МЕДСЕСТРА.)
Пациент лежит на урологическом кресле. Чекалина сидит у ножного конца кресла. Медицинская сестра подаёт ей цистоскоп.
(БЕЛЯЕВ, РАМИШ, БЕРЕМЕННАЯ, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА.)
Беременная на столе, Беляев – хирург, Рамиш – ассистирует, прочие – на своих местах. Кесарево.
(ЧЕРКАССКИЙ, СЫТИН, МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, РОДИЛЬНИЦА.)
На рахмановке – женщина после родов; под руководством Черкасского Сытин ушивает разрывы. Рука Черкасского мягко направляет руку Сытина с иглодержателем. Позади них прыскают, переглядываясь, Марго и санитарка Лиля.
(КАБАН, АНЕСТЕЗИОЛОГ, АНЕСТЕЗИСТКА, ТОВАРИЩИ КАБАНА, 1-Й ТОВАРИЩ КАБАНА.)
Кабан на функциональной кровати, вокруг – товарищи, анестезистка за столом. Анестезиолог что-то тихо и вроде как извиняясь-опасаясь говорит, склонившись к Кабану. У Кабана – очень недовольное лицо, он делает жест 1-му товарищу: подойди!
(КУЛИКОВСКИЙ, АЛИК, 1-Й ТОВАРИЩ КАБАНА, ТОВАРИЩИ КАБАНА, СЕКРЕТАРША.)
Музыке конец.
Главврач за «главным» столом, Алик, с несколько виноватым видом – за «приставным». У главврача в руках толстый журнал операционных протоколов приёмного покоя.
КУЛИКОВСКИЙ
Что ж вы меня, Олег (акцентируя отчество и фамилию) Ми-хай-ло-вич Ку-ли-ковс-кий, позорите?!
Швыряет ему операционный журнал, раскрытый на нужной странице.
КУЛИКОВСКИЙ
Девчонка-интерн вас, ординатора, сделала! Уже вся больница знает!
АЛИК
Возня с этими резекциями…
Куликовский встаёт из-за стола, чуть не в гневе.
КУЛИКОВСКИЙ
Повозился бы!
АЛИК
Да её академик учил!
КУЛИКОВСКИЙ
Кто тебе мешал?!
АЛИК
Он сам выбирал любимчиков!
КУЛИКОВСКИЙ
А по каким параметрам?! По способностям, инициативности, быстроте реаги…
В двери кабинета врываются товарищи Кабана, которым пытается помешать секретарша.
СЕКРЕТАРША
Товарищи, что вы творите! Родственники пациентов только по предварительной записи!
Главврач сразу оценивает ситуацию. Обращается к секретарше:
КУЛИКОВСКИЙ
Я приму товарищей… родственников.
«Товарищи родственники» ухмыляются.
1-Й ТОВАРИЩ КАБАНА
Благодарю, Михаил Александрович.
Главврач поднимает брови – и имя-отчество знают. «Братки» в целом ведут себя вполне интеллигентно – никакого трэша и угара. Главврач кивает сыну на дверь.
КУЛИКОВСКИЙ
Вы свободны, Олег Михайлович.