Родиться заново
Шрифт:
Я видела, кто написал заявление. Долгина Марина Викторовна. И прекрасно понимаю, на что пришлось пойти жене Алексея, чтобы пристроить своего мужа в дом инвалидов, не имея на руках ни справки об инвалидности, ни заключения врачей о его недееспособности. Я почему-то уверена, что Марина даже не пыталась их оформить, а просто решила избавиться от мужа, ставшего беспомощным, с глаз долой. От такой бесчеловечности хочется завыть. Затыкаю себе рот кулаком и медленно съезжаю прислонившись к стене прямо в подъезде.
Мне нужно время прийти в себя, чтобы
– Надя?! – Вздрагиваю от его громкого окрика.
Он рывком поднимает меня на ноги, а я никак не могу успокоиться.
– Почему ты здесь? Что с Лёшей?! – пытается он узнать причину моих слёз.
Я не могу произнести ни слова, лишь молча качаю головой. Прямо как Алексей. Не думала, что это заразно.
– Ты захлопнула дверь?
Снова качаю головой и пытаюсь глубоко дышать, чтобы успокоиться.
– Надя, пожалуйста, – умоляет меня Владимир, – скажи, что случилось?
– Она… Она оформила его в дом инвалидов… – выдавливаю из себя.
– Кто?
– Марина…
– Она была здесь?
– Нет. Приезжали из дома инвалидов и хотели его забрать… Я не пустила… И соседку не пустила.
– Какую ещё соседку? – хмурится Вова.
– Она живёт этажом ниже. Её Марина попросила присмотреть за Лёшей, а та, пока деньги не кончились, не протрезвела.
– Господи, Надя! – Володя прижимает мою голову к груди, а я даю волю слезам. – Ну, всё. Всё. Не плачь. Никому мы его не отдадим. Ты забрала заявление?
– Нет. Я написала отказ.
– А адрес?
– Я не посмотрела, – признаюсь, только сейчас понимая свою оплошность.
– Ладно. Найти не проблема. Ключ есть? Ты замёрзла, дрожишь вся.
Только дрожу я не от холода – меня просто трясёт.
– Угу.
Достаю из заднего кармана джинсов ключи от квартиры Алексея и отдаю их Вове. Тот открывает дверь и, продолжая меня обнимать, заводит в квартиру. Вальтер сидит у ног Алексея, стоящего в коридоре.
– Надюш, ты, иди умойся, а я пока поговорю с Лёшей.
Глава 12
Алексей
Надя задерживается. Мне нужно признаться самому себе, что я настолько привык к ней, что хочу видеть постоянно. Видеть, чувствовать и знать, что она рядом. Возможно это эгоистично, но эта девушка стала для меня воздухом, надеждой, что я снова смогу жить. Слышу её громкий голос и решаю узнать, что случилось. Толку от меня, конечно, мало, но… Пока дохожу до коридора, передвигаться у меня получается уже намного лучше, – дверь захлопывается. Немного странно, потому что Надина верхняя одежда висит на вешалке, а в подъезде не особо тепло. Сам не понимаю зачем, но жду Надю в коридоре.
Через закрытую дверь доносятся голоса, узнаю Надин и Вовкин. Глубоко вдыхаю. Я ведь не дурак и не слепой, и прекрасно вижу, как мой друг смотрит на девушку. С Вовкой мы знакомы ещё с универа. Вместе учились и вместе попали
Сложно объяснить, что я чувствую, увидев девушку в объятиях друга. Жгучая ревность разгорается в груди, хотя на неё я не имею никакого права. Каждый раз, замечая, как Вовка пытается привлечь внимание Нади, во мне что-то клокочет. И лишь после его ухода, я могу дышать свободнее. Но так близко друг к другу вижу их впервые.
Надя прячет своё лицо, а слова Шевцова заставляют почувствовать, что что-то не так. Миниатюрная фигурка юркает в ванную, а я поднимаю взгляд на Вовку. Лучший друг, который всегда приходил на помощь, смотрит ей вслед. Отмирает, когда дверь в ванную закрывается, и поворачивается ко мне.
– Лёш, идём, – произносит он. – Надо поговорить.
Что тут говорить, я всё могу понять. Надя – молодая девушка, ей нужно жить, а не тратить свою жизнь на такого инвалида как я. Но даже то, что она уже смогла сделать, для меня значит очень многое. Она буквально вытащила меня из той тьмы, где я не видел света, заставила поверить в себя, дала почувствовать глубокий смысл каждого дня и ощущать радость даже от маленького шага вперёд. Жаль, что для того, чтобы понять это, мне пришлось сначала полностью насладиться горьким вкусом разочарования и предательства.
Вовка ждёт, пока я сяду, и только потом выдаёт:
– Лёха, твоя жёнушка решила сдать тебя в дом инвалидов. Приходили волонтёры. Надя не отдала им тебя. Хорошая девчонка. Сильная. – Вовка грустно усмехается. Я замечаю, как он напряжён. – Знаешь, всё-таки хорошо, что Марина смылась. Иначе, боюсь, я не посмотрел бы на то, что она женщина. Ненавижу лезть в чужую жизнь, но, Лёш, – не нужен ты ей. Она сама тебя со света сживёт! Я не хочу в один «прекрасный» день узнать, что у этой суки всё получилось.
Это Вовка ещё не знает, что Марина прямым текстом мне так и сказала, собственноручно поставив жирную точку в наших отношениях. А вопрос о расторжении брака будет решён сразу же, как только я смогу писать и говорить.
– Я не думаю, что она будет против, если ты подашь на развод. Хотя, от этой стервы можно ожидать чего угодно. Я могу узнать, как подать заявление. Говорят, сейчас это можно сделать даже не выходя из дома. Так что…
Вова замолкает, увидев, что на кухню заходит мой сероглазый ангел.
– Я выйду на прогулку с Вальтером, – произносит Надя, стараясь не смотреть ни на меня, ни на Вову. Я вижу, что она плакала. Носик припух, и щёки красные. – Ты же не уйдёшь? – спрашивает у моего друга и, получив отрицательный ответ, выходит.
Это, наверное, первый раз, когда я мысленно тороплю Вовку, чтобы друг ушёл быстрее. Но он, как специально, никуда не спешит. Всё, что я хочу, это снова очутиться в том маленьком мире, в котором мне хорошо. Мире, где есть только я, Вальтер и… Надя.