Родная старина
Шрифт:
В то время как Кейстут на западе и севере стоял на страже Литовской земли и народности против немцев, Ольгерд работал на юге и востоке над собиранием русских земель. Еще при жизни отца Ольгерд владел частью Литвы и Витебским уделом, доставшимся ему по смерти его тестя; затем, после смерти двоюродного брата, он присоединил к своим владениям целую Полоцкую область; таким образом, в его руках соединилась большая часть так называемой Кривичской Руси.
При Гедимине и Иване Калите, собиравших русские земли, владения их разделялись целой полосой независимых областей Чернигово-Северских, Смоленских и Тверских, и потому до столкновения Москвы с Литвою дело не дошло. Не то было при Ольгерде. Теперь соперничество должно было ясно обнаружиться. Прежде всего дал повод к нему Новгород Великий, искавший у Литвы защиты от властолюбивых притязаний московских князей. Симеон Гордый заставляет новгородцев смириться (1345), но зато Ольгерд идет под пустым предлогом на Новгород: здесь, конечно, снова усиливается литовская партия. Замышлял
Великий князь литовский Ольгерд. Гравюра. XVI в.
Смоленск все-таки на время еще сохранил свою самобытность; но Чернигово-Северская область была поглощена Литвою. Во время татарского ига Чернигово-Северская земля распалась на мелкие уделы, постоянные споры, ожесточенные усобицы и хищные татарские орды вконец обессиливают эту землю, и она становится легкой добычей Ольгерда: он сначала завладевает, пользуясь смутами, более сильной Брянской волостью, а затем и другими уделами (Чернигов, Трубчевск, Новгород-Северский) и раздает их своим сыновьям. Наконец, пользуясь неурядицами в Золотой Орде, неугомонный Ольгерд присоединяет к своим владениям Киевское княжество; затем ведет долгую и упорную борьбу с Польшей за Галицко-Волынское княжество и добивается в 1377 г. того, что Волынь отошла к Литве.
Теперь, с присоединением этих русских областей к Литве, она составляет лишь незначительную часть Литовско-Русского княжества, и вернее было бы его назвать Западно-Русским государством. Русские нравы, обычаи и язык все более и более распространяются в самой Литве; православие тоже, хотя медленно, мало-помалу, но все же усиливается среди литовцев. Уже в семье Гедимина были русские члены, а семейство Ольгерда почти все православное: и первая, и вторая его супруги (Мария Витебская и Ульяна Тверская) были православные, имели при себе православных священников и воздвигали здесь церкви, детей своих воспитывали в православии. Сам Ольгерд, говорят, был окрещен в ранней молодости. Осторожный и скрытный, он старался из политических расчетов утаить это от народа, особенно от влиятельных жрецов; в одном случае уступил их настояниям и выдал им двух духовных лиц, ревнителей православной веры, склонявших язычников к принятию крещения. Несмотря на угрозы и мучения, они остались верны своему призванию и обратили еще несколько язычников в православие; тогда рассвирепевшие жрецы предали их вместе с третьим ревнителем Христовой веры мученической смерти; но, кроме этого случая, не видно, чтобы в Литве воздвигались гонения на православие, и оно продолжало постепенно распространяться в верхних слоях литовского народа, то есть в княжеской семье и дружине. Наряду с русским православием, как известно, водворилось в Литве и римское католичество; но оно под названием «немецкой веры» было ненавистно народу, как и немцы, пытавшиеся мечом и огнем заставить население принять эту веру.
Женатый на тверской княжне, Ольгерд, естественно, втягивался в борьбу Твери с Москвою. Три раза приводил он свои полки к Москве; но здесь был достойный ему соперник – Димитрий Донской, который в свою очередь по уходе Ольгерда опустошал Тверскую область и вымещал на ней убытки, понесенные Московской областью от Литвы. Митрополит Алексей, воодушевленный любовью к родной земле, побуждал, как видно, и князя и бояр на борьбу с Литвою и потому был ненавистен Ольгерду.
«Доныне не бывало такого митрополита, каков сей: благословляет москвитян на пролитие крови, – жаловался Ольгерд в послании к византийскому патриарху в 1371 г., – и ни к нам не приходит, ни в Киев. А кто целовал крест ко мне и убежит к нему, митрополит снимет с него крестное целование. Бывало ли такое дело на свете, чтобы снимать крестное целование?..»
Ввиду этого Ольгерд просит патриарха назначить особого митрополита для русских областей, подвластных Литве.
Ягелло и Витовт
В 1377 г. скончался Ольгерд, приняв, говорят, пред смертью схиму. После него осталась огромная семья: двенадцать сыновей и пять дочерей и сверх того много племянников и внуков. Преемником великокняжеского достоинства, помимо старших братьев, стал Ягелло, или Ягайло, старший сын Ольгерда от брака на княжне тверской. Начались смуты и кровопролитные усобицы. Кейстут, проведав о тайных сношениях Ягелло с Тевтонским орденом, непримиримым врагом Литвы, взял Вильну и завладел великокняжеским престолом^ племяннику дал в удел княжество Кревское и Витебское. Ягелло, конечно, не мог удовольствоваться этим; ему удалось заманить дядю на свидание как бы для переговоров и захватить его. Престарелый герой Литвы был закован и посажен в темницу, где по приказу вероломного Ягелло он был задавлен (1382) на радость немцам. В народе был пущен слух, будто Кейстут сам лишил себя жизни.
Сын Кейстута, Витовт, содержался под стражей в замке и, вероятно, испытал бы ту же участь, как и отец; но жена, посещавшая его в заключении, помогла ему обмануть
Военные действия, начатые Витовтом в союзе с немцами, сначала были удачны. Ягелло, видя, что двоюродный его брат – враг опасный, тем более что сторону его приняла большая часть Литвы и Жмуди, завел с ним тайные переговоры, обещал ему вернуть отцовские владения, если он отстанет от союза с немцами. Витовт согласился: ему самому был не по душе союз с постоянными врагами литовской народности. Хотя Ягелло и не вполне сдержал свое обещание, не дал Витовту всего обещанного, но последний не выразил ему неудовольствия и усердно начал помогать ему в борьбе с Орденом.
Породнившись с русскими князьями, литовские князья стали все больше и больше склоняться к христианству; многие из потомков Гедимина уже были христианами. Как сказано выше, Ольгерд втайне исповедовал православие, сын его – Ягелло был воспитан своею русскою матерью в православной вере. Не только вера, но и русские нравы, и язык, как известно, стали сильно распространяться в Литве. Если бы дело так шло и дальше, то сменилось бы два-три поколения, – и литовское племя совершенно обрусело бы и слилось бы вполне в один народ с русскими. Уже на князей литовских, православных, говоривших по-русски, породнившихся с домом св. Владимира, начинали смотреть и в других русских областях как на русских князей. Новгород, Псков, Тверь и другие русские земли, вступая в союз с литовскими князьями или признавая их власть над собою, вовсе не думали, что они изменяют русскому делу и подчиняются иноземной силе. На борьбу литовских князей с московскими можно смотреть, как на спор потомков Гедимина с потомками Калиты за владычество над всей Русской землей. Те или другие взяли бы верх – все-таки обе части Русской земли, западная и восточная, соединились бы в одно целое; но случилось обстоятельство, которое надолго помешало этому соединению: великий князь литовский Ягелло, сын Ольгерда, вступил на польский престол, и Литва на время соединяется с Польшей.
Великий князь литовский Ягелло. Гравюра
Польское государство возникло почти в то же время, как и русское. Поляки по своему славянскому происхождению – родные братья русским и по нравам, и по языку своему мало отличались от них; но во второй половине X в. поляки принимают христианство от западных латинских проповедников, и с XI в. мало-помалу растет рознь. Латинское духовенство и глава его римский папа не довольствовались церковной властью, как православное духовенство, а старались забрать в свои руки и мирские дела. Папы сильно враждовали с византийскими патриархами, стоявшими во главе восточной православной церкви, и старались подчинить ее себе. Вражда к православным от католического духовенства переходит и к мирянам.
Страдала Польша, подобно Руси, от удельных усобиц и смут; но, кроме того, здесь, по примеру соседних германских стран, образовалось сильное боярское сословие. Польские магнаты (бояре), владея большими поместьями, хотели в своих имениях господствовать независимо и наконец присвоили себе право выбирать на польский престол королей. Духовенство старалось забрать себе побольше власти в руки; магнаты добивались того же; король не имел ни большой власти, ни такой силы, как литовские князья. Торговля и промышленность попали в руки немцев, поселившихся в Польше, а потом торговля перешла к евреям; те и другие больше всего заботились о своих выгодах; до пользы народа и государства, чуждого для них, им не было дела. Понятно отсюда, почему в Польше все шло врозь. В то же время папа старался через свое духовенство заправлять ее делами, а германский император – подчинить ее своей власти.
В XIV в. со смертью Казимира III прекратился дом Пястов, из которых обыкновенно выбирались польские короли. Магнаты предложили престол племяннику Казимира, венгерскому королю Людовику, с тем чтобы он законом утвердил все права, какими они пользовались по обычаю. Людовик согласился и вступил на польский престол; но когда он увидел, какой страшный раздор в Польше между сословиями и как трудно управлять ею, он вернулся в Венгрию, причем отнял от Польши Галицию и присоединил к своим владениям. Польские магнаты объявили своей королевой меньшую дочь Людовика Ядвигу и стали подыскивать ей жениха. Самым выгодным казался им Ягелло, литовский князь, который охотно посватался за нее. Сватовство это пришлось по душе и правителям-вельможам, и духовенству: первые рассчитывали, что вследствие этого брака Польша, слившись с Литвою, избавится от ее вражды и очень усилится, а духовенство надеялось распространить в Литве власть римской церкви – крестить язычников-литовцев и обратить в католичество православных. Не радовалась предложению Ягелло только Ядвига: у нее был уже свой жених. Она долго противилась браку с литовским князем, как ни настаивали вельможи. Говорят, что только епископы убедили ее: они указали ей на то, что она, согласившись на этот брак, послужит великому делу просвещения литовцев христианским учением и спасет таким образом тысячи душ, коснеющих в язычестве.