Родной ребенок. Такие разные братья
Шрифт:
Деваки засмеялась. Ананд встал с колен и, довольный, улыбнулся.
— Пойдем пить чай! — сказала она.
— А ты помнишь слова Вики, который сетовал на женщин, что они пьют чай и кофе. Ведь врачи говорят, что это вредно.
— Чай будешь пить ты, а я выпью немного соку.
— Хорошо.
Деваки пила сок манго и наслаждалась панди.
— Меня почему-то тянет на сладкое, — тихо сказала она.
— Значит, он требует. Кстати, в манго есть все элементы для роста и жизни, задумчиво
Допив сок, Деваки раскрыла книгу.
— Вот в санскарах сказано: «О прекрасная! Беременная женщина не должна принимать пищу в сумерках. Должна избегать тени дерева».
— Мудро! Нашему сыну необходимо солнце и первичная пища, а не вторичная.
— Ты прав, Ананд! Вот «Вараха-смрита» как раз запрещает мясную пищу.
— Надо возвращаться к истинной индийской кухне, — продолжал Ананд, — овощи, плоды, рис, саго, молоко и пшеничные лепешки. Словом, милая, делай все в соответствии с дхармой и советами врача, — сказал он, допивая чай, и встал из-за стола.
— Итак, я должен часа на три отлучиться по делам. Спасибо за чай. Деваки, береги себя. Слуге я скажу, чтобы он следил за тобой. Не поднимай ничего тяжелого. Ясно? Ну, все! Я ушел, — он осторожно обнял жену и вышел из столовой, прикрыв за собой дверь.
На этот раз полет был мягким. Ветра не было. Облачности тоже. Викас вернулся домой радостный. Его, как обычно, встречала Ешода. В столовой они разговорились. Викас налегал на мясные блюда и, заметив, что жена в последние дни не разделяет с ним высококалорийную пищу, спросил ее, отчего она не ест мяса.
— Женщине вообще вредно есть мясо, — улыбаясь, ответила она и, как бы в подтверждение своих слов, принялась разрезать «купол» огромной груши, желтый, как только что созревшие медовые соты.
В комнату влетела оса. Пронзительно жужжа, она покружилась вокруг благословенного плода и села на лезвие ножа, с которого, словно амрита, стекал сок.
— Да, конечно все плоды: груши, яблоки, персики, бананы и так далее, — самой природой заряжены необычайной энергетикой, — сказал Викас, тщательно пережевывая баранину.
— Вот слон, например, огромное животное, — смеясь, продолжила его мысль Ешода, — а питается травой и листьями.
— Он так создан. Попробуй, покорми леопарда соломой! — Викас тоже засмеялся. — На протяжении веков на всей земле идет спор между вегетарианцами и мясоедами. И те и другие правы по-своему.
— Викас! — торжественно произнесла вдруг Ешода.
— Да? Что случилось? — и он с интересом посмотрел на жену, оторвавшись от тарелки. — Что с тобой, дорогая? Отчего ты так загадочно на меня смотришь?
— Ничего! Просто я счастлива, что ты у меня есть. Что ты мой муж. Мне так хорошо
Викас улыбнулся. Вытер салфеткой губы и отпил немного виски из хрустальной рюмки.
— Мне тоже хорошо с тобой. И у нас впереди вечность.
— Чай будешь?
— Да. Для расщепления жира нужен чай. Только, пожалуйста, зеленого, Ешода.
— Хорошо.
Через несколько минут она принесла чай и чашку молока с пшеничной лепешкой.
— Я смотрю, мои слова обрели плоть, реализовались! — воскликнул Викас. — Ты не пьешь чай. Правильно. Врачи…
— Викас! — вновь тем же тоном, что и несколько минут назад, произнесла Ешода, прервав его.
Супруг вновь удивился.
— Ты уже несколько раз называешь меня Викасом, а не Вики! — удивился супруг. — Произошли какие-то изменения… — он внимательно посмотрел на жену. — Ты что-то от меня скрываешь. У меня интуиция.
— Викас… — кротко сказала Ешода, — у нас будет… ребенок.
— Что?! — из уст супруга вырвался оглушительный вопрос. — Ребенок?
Он встал, подошел к ней и нежно обнял. Они присели на оттоманку и с минуту молчали. Первым заговорил Викас.
— У нас будет сын, мальчик, я знаю. — Он встал, взял чашку и допил остывший чай.
— А если девочка? — робко спросила Ешода.
— Девочка это хорошо, но дело в том, что будет-то мальчик! — убежденно ответил ей Викас и стал шарить по карманам. — Слушай, Ешода, где-то у нас были сигареты!
— Ты уже два года как не куришь, но я сейчас посмотрю на твоем столе.
Она вернулась с пачкой сигарет.
— Этим сигаретам уже два года. Я закурю одну, хорошо?
— Кури, — спокойно ответила ему жена.
— Ты молодец, Ешода, что родишь мне мальчика, я всегда считал тебя образцовой женой.
— А если будет девочка? — настаивала она.
— Не надо спорить, я все сейчас же выясню! — глупея от радости, остановил ее Викас и вскочил.
— Как ты выяснишь? — удивилась она.
— Подожди минуточку! — Викас вышел в гостиную и сиял телефонную трубку. Минуты две он стоял и слушал длинные гудки. Затем три раза произнес традиционное французское «Алло!». — Я его слышу! — сказал он жене.
Ей стало весело.
— Мальчик! — нежно кричал в трубку Викас. — Я жду тебя и очень люблю! Все будет хорошо. Будет мальчик, — заключил он и посмотрел на прекрасные ковры, словно увидев их впервые. — А у нас хорошие, добротные, истинно кашмирские ковры, Ешода! Нужен еще один. Для детской, чтобы он расстилался, как гульмарг, цветочный луг. Мальчик будет гулять по нему сначала, конечно, на четвереньках! — и он счастливо рассмеялся.
Ешода тоже была счастлива. Никто не мог так разделять ее чувства, как Викас.