Родные миры
Шрифт:
— Грр! Значит, признавать очевидное не хотим. Ладно. Ты Кара любишь? — зло рыкнув, Вер нервно подскочил на месте.
— В том смысле, который ты сейчас вкладываешь в это понятие, — нет, — спокойно ответила я, пожав плечами. Ведь влюблённость — это же пока не любовь, правда?
— И эта туда же! Ладно, пойдём сложным путём, — и он, не прощаясь, вышел. Даже почти выбежал, едва не трясясь от злости.
Мои мысли были схожими. «И этот туда же, мало мне было Пи!» Только она-то просто предположила, и я тогда ещё не знала, в насколько неприятной ситуации оказалась, а вот Кверр прошёлся по больному месту.
Я толком не могла понять, зачем мне нужны какие-то чувства со стороны Кварга. Пока я об этом не задумывалась, всё было просто: я жила и получала удовольствие от процесса. Теперь же вдруг возник вопрос, а что потом? Ну, после? Чего я хочу от того же Кара, какой вижу свою дальнейшую жизнь?
На эти вопросы найти ответ не получилось, но вдруг почти до боли захотелось увидеть Кара. Обнять, прижаться к его груди и ни о чём не думать.
В этот раз мысли о синеголовом капитане выкинуть из головы было гораздо сложнее, но я всё-таки справилась.
Кверр Лерье
Назло всем неприятностям выспался я великолепно, хотя мрачные размышления ко мне вернулись вместе с утром. Так что на камбуз я выбрался в мрачном, но бодром состоянии. Хотелось свершений и активных действий, а ещё хотелось настучать кое-кому по упрямой голове.
К счастью, в камбузе обнаружилась только Пи. Она сидела перед пустым столом, подперев голову ладонью, и мрачно пялилась в пространство перед собой.
— Ты чего? — поинтересовался я, берясь за приготовление кофе.
— А? А, привет. Да вот думаю, что делать. О! Можно и мне кофе?
— Да я оптом готовлю, на всех, — отмахнулся я. — Что делать с чем?
— Да с братом твоим и Ярой, — вздохнула Птичка.
— А что с ними? — насторожился я. Да неужели не я один это заметил?
— С ними? Чемпионат галактики по упрямству, — поморщилась она. — Хотя, может, это я просто мнительная, и ничего он её не ревновал на самом деле.
— Ну, к нему тут вопросов нет, это диагноз, — хмыкнул я. — Если бы я был уверен, что Яроника… Ты чего? — оборвал я свой монолог, потому что Птера рывком обернулась ко мне, вцепившись в спинку стула.
— Предлагаю заняться этим всерьёз! — с горящими глазами заявила она.
— Чем? — осторожно уточнил я.
— Да этой парой. Ты, стало быть, уверен, что твой брат не безразличен к Яре? Уверен, я по лицу вижу. А я готова поклясться, что Яра влюбилась. Собственно, вчера мы пытались выяснить, насколько у них там всё взаимно. По результатам я решила, что ошиблась, но, похоже, я просто недооценила самообладание и выдержку твоего старшего.
— Я пытался с ним вчера поговорить, — сознался я, с кофе и кружками возвращаясь к столу. — Самое глупое, он не отрицает собственных чувств. Он просто уверен, что они ему не нужны. Может, потому, что в ней сомневается, может — по определению боится. В общем, если ими заниматься, то начинать надо не с него. Слишком уж он упрямый, и если себе что-то в голову вбил, выбить это оттуда сложно.
— Думаешь, с Ярой будет проще? — вздохнула она. — Она мне теперь после вчерашнего не поверит, что бы я ей ни говорила. Может, их просто запереть в комнате и не
— Не поможет, — мрачно возразил я. — Ни до чего они не договорятся. К тому же, долго мы их там не продержим, не забывай, где мы находимся. Никакие шоковые методы, вроде сыворотки правды, тоже применять нельзя: духи знают, в какой момент нами заинтересуются. Надо как-нибудь потоньше всё это организовать. Есть идеи?
— Ну, ревность вроде как не помогает. Если только Яронику на это дело проверить, но пока возможности нет; я, уж извини, приставать к твоему брату не буду, у меня против него лёгкая фобия. Если нормально разговаривать с ним я ещё могу, то воспринимать как мужика — упасите духи! Реклама, думаю, тоже не поможет, скорее навредит. Может, от противного попробовать? Мол, правильно, нафиг тебе этот придурок нужен, и так далее…
— А духи знают. Про ревность ты, кстати, зря; помогает она хорошо, просто чтобы вывести из себя Кварга, нужно что-то большее.
— Странные люди, — вздохнула Птичка. — Они так друг другу подходят, так друг другу нравятся — и вдруг такое нежелание принимать очевидное.
— Поведение старшего меня как раз не удивляет, — хмыкнул я. — Я бы скорее удивился, если бы он в этой ситуации поступил иначе. Да и про Яру неудивительно. Конечно, шанс, что они без вмешательства со стороны разберутся, есть, но он минимален. В общем, надо подумать. Можно ещё Ридью и Тимула подключить, как думаешь?
— Не, — поморщилась она. — Ри точно скажет, что лезть в чужую жизнь неправильно, а Тим… Он редкостный зануда, он просто не поймёт, что от него требуется и зачем. Мне кажется, эти двое были специально созданы духами друг для друга, — фыркнула Пи. — Примерно как Яра с Каром, только они это сразу признали. Ладно, значит, будем думать и ориентироваться по ситуации, — она протянула мне ладонь, которую я с чувством пожал.
С одной стороны, я понимал, что мы с Пи планируем сунуть нос совсем не в своё дело. Это, если подумать, довольно нагло, бесцеремонно и неправильно: лезть в чужую жизнь. Что Кварг, что Яроника — вполне взрослые люди, которые и сами могут определить, чего хотят от жизни.
Вернее, так было бы, если бы не другая сторона. Я слишком хорошо понимал причины поведения старшего, и просто не мог позволить ему так напортачить. Мы в данный момент буквально поменялись ролями: если тогда, на Брате, Кварг делал всё, чтобы удержать меня от глупостей и минимизировать их последствия, теперь была моя очередь. Оставалось надеяться, что Кар проявит большую сообразительность и меньшее упрямство, чем я в своё время.
Нет, я не спорю, в чём-то он был прав. Он действительно прекрасно бы обошёлся без Яроники, и никто бы не умер, и даже, наверное, не пострадал. Но одно я знал точно: дойдёт до него, насколько всё могло быть по-другому и насколько это «по-другому» было бы лучше, только тогда, когда будет безвозвратно поздно. И сидеть, сложа руки, наблюдая, как старший гробит свою жизнь, я не собирался. Даже если при этом я лез не в своё дело.
Первым из нашей пары феерических упрямцев явился Кварг. И одного только взгляда на его физиономию было достаточно, чтобы окончательно убедиться в правильности своего решения. Обменявшись с Птичкой взглядами, я понял, что её голову посетили те же самые мысли.