Родные миры
Шрифт:
Но, будем надеяться, хватит и того, что есть.
— Ладно, в любом случае, не сейчас же этим заниматься, — махнула рукой Яра. — Вы как хотите, а я пойду продолжать неоконченное дело. В душ — и спать! Кар?
— Я попозже подойду, — равнодушно отмахнулся я, изображая глубокую задумчивость. Я пока ещё был морально не готов к тому, чтобы после столь эпического открытия оказаться один на один с женщиной, неожиданно перевернувшей всё моё существование с ног на голову. Нет, я не боялся сорваться, или сболтнуть что-то не то; просто в её обществе мне пока требовался жесточайший
В итоге, вооружившись на камбузе самоподогревающимся кофейником и чашкой, я вернулся в опустевшую кают-компанию и решил скоротать несколько часов за книжкой. Поскольку целью моей было основательно отвлечься, выбор пал на читанный много лет назад триллер, оставивший по себе впечатление «пустоты в красивой обёртке». То есть, написано хорошо, увлекательно, но смысл и сюжет не прослеживаются.
Вытянувшись на диване, — он оказался коротким, поэтому ноги несколько свисали с подлокотника, но это мелочи, — я настроил голопостроитель на нужную высоту и угол наклона проекции и, плеснув в кружку кофе, погрузился в чтение.
Воспоминания не подвели. В книге действительно было очень много очень образно описанных сцен кровавого мордобоя с горами трупов и омерзительными мутантами, а, самое главное, никаких моральных терзаний. И я действительно отключился от реальности.
Правда, корабль оказался слишком тесным для такой толпы народу, — целых шесть человек! — и возможности побыть в одиночестве мне не дали. Буквально через полчаса после погружения в озёра крови и перемолотых внутренностей моё уединение было нарушено, причём никем иным как младшим.
— А ты почему тут сидишь? — поинтересовался он. Поскольку я не ответил, — на глупый вопрос можно ответить только глупость, поэтому я предпочёл промолчать, — он подошёл сам и заглянул в голопроекцию книги. — Кварг, ты меня разочаровываешь, — вздохнул младший, усаживаясь на диван рядом со мной.
Спрашивается, что за удовольствие? Ему кресел мало?
— Ну, это явно не шедевр мировой литературы, кто бы спорил, — хмыкнул я, не отрывая взгляда от книги.
— Да я не об этом, — недовольно отмахнулся он. — Старший, скажи мне, я похож на идиота?
— Да, — честно ответил я, переводя на него раздражённый взгляд. — Сейчас в особенности.
— Тьфу! Ладно, зайдём с другой стороны. Как ты думаешь, я хорошо тебя знаю? Или, точнее, давно?
— Кверр, давай без этих введений, а? — мрачно вздохнул я. — Что ты мне такое важное и принципиальное хотел сказать?
— Ладно. Как скажешь. Ты сейчас напоминаешь мне меня самого в тот момент, когда я пытался из камеры сбежать. Точнее, сидел в ней и планировал этот самый побег. Проще говоря, ты сейчас ведёшь себя как малолетний придурок, а не как взрослый человек.
— Малыш, ты вроде уже большой мальчик, — недовольно поморщился я, понимая, что так просто меня в покое не оставят, и поговорить с ним всё-таки придётся. Хоть я и догадывался о теме предстоящей беседы, и понимал, на что он намекает, обсуждать этот вопрос категорически не хотелось. Но Кверр… Вот чем мы с ним похожи, так это упрямством. — А всё ещё
— Кар, — скривился он. — Не надо делать вид, что ты не понял, о чём речь. Впрочем, если ты настаиваешь, чтобы я спросил прямо, я так и сделаю. Ты что, в самом деле собираешься отказаться от этой женщины? Вот просто так, на ровном месте?
— От какой? — насмешливо ухмыльнулся я.
— От Яроники, — сдержанно пояснил он, не купившись на мой насмешливый тон. — Слушай, я же не слепой. Ты ведь не просто так рядом с ней выползаешь из-под отточенного многолетней работой монумента «Идеальному Неспящему» и оживаешь. А теперь вдруг после нескольких слов превращаешься в обиженного подростка и забиваешься сюда с книжкой с видом «оставьте-меня-все» и «меня-никто-не-любит»! Небось именно потому, что до тебя наконец-то дошло, что она для тебя что-то значит. Кар, это глупо.
— Младший, что тебе от меня надо? — устало вздохнул я, скрестив руки на груди и мрачно взирая снизу вверх на Кверра. — Только без патетики и душеспасительных бесед. Конкретно по пунктам.
— Я хочу, чтобы ты с ней поговорил, и высказал ей всё, что думаешь о ней.
— Зачем? — с усмешкой уточнил я.
— Затем, что если ты откажешься от этой женщины, ты будешь клиническим идиотом. Даже хуже меня!
— Во-первых, почему ты думаешь, что ты больший придурок, чем я? — насмешливо хмыкнул я. — А, во-вторых, зачем? Нет, я понимаю, ты хочешь меня несказанно облагодетельствовать и из каких-то мстительных соображений пытаешься устроить мою личную жизнь, но зачем это мне?
— Но ведь тебе с ней хорошо! — почти взвыл младший.
— Тьфу, — не сдержался я. — Мне и с ней хорошо, и без неё совсем неплохо. Я вообще люблю быть живым, а остальное второстепенно.
— Глюм упёртый! — рявкнул Кверр, рывком вскакивая с места.
— Да, — решил не спорить я и спокойно кивнул. — Теперь я могу вернуться к чтению?
— Не будешь с ней говорить? Ладно, я сам это сделаю, — пригрозил он. Пару секунд помаячил на границе поля зрения, видимо, ожидая реакции и возмущения. Но, дождавшись лишь безразличного пожатия плечами, грязно выругался себе под нос и вышел.
Откуда только у некоторых людей берётся подобная страсть лезть в чужую жизнь? Ладно, надеюсь, у остальных не хватит духу разговаривать со мной «по душам» и в эту самую душу лезть.
Яроника Верг
Я чувствовала себя странно. Не то полной дурой, не то просто маленьким ребёнком. Нестерпимо хотелось забиться куда-нибудь в угол и… поплакать, что ли?
Нет, идея Пи мне не понравилась с самого начала, и я не слишком-то поверила во все её рассуждения относительно причин и «истиной подоплёки» поведения Кварга. Но, поскольку хуже от пары слов вряд ли могло стать, я согласилась проверить.