Родовая магия
Шрифт:
Я послушно сложил ладони ковшиком и протянул вперед.
— Агументи, — сказал Драко. С его палочки хлынул поток воды. Нет, ну, не то чтобы прямо «поток» — струя, не больше той, что течет из-под обычного кухонного крана, но я и этому был рад. — Ты руки сначала ополосни, — посоветовал Малфой, и как ни хотелось мне пить, я его послушался.
— Кажется, я опять тебе задолжал, — отдуваясь сказал я, утолив, наконец, жажду. Малфой усмехнулся.
— Нет, все поровну. Ты ведь втащил меня на площадку, забыл?
— Ни черта не поровну! — возразил я. — Падение с такой
— Если ты о кварроке, то да, — мрачно отозвался Малфой, и я задрожал.
Да, тут было от чего испугаться. Как-то этим летом в Норе, в дождливый день, когда Джинни вынуждена была сопровождать мать в визите к их тетушке Мюриэль, а нас с Роном и Гермионой оставили дома «в целях безопасности». Эти двое поспешили уединиться в комнате Рона, ну а я вынужден был волей-неволей торчать в гостиной. Библиотека у Уизли была небольшая, и в основном ее содержимое было мне знакомо, но в тот раз мне попалась под руку книжка о древних магических созданиях, которые считаются вымершими или истребленными. Я не успел прочитать и половины, но кварроки прочно засели у меня в голове. Если Рону в детстве попадалась эта книжка, неудивительно, что он так испугался, когда Фред превратил его плюшевого мишку в паука.
Кварроки были магически выведенной породой пауков. Они были вторыми по величине, после акромантулов, но в отличие от последних, жить предпочитали под крышей, и там, где побольше камней и поменьше растительности. Они были частыми гостями в подземельях, пещерах, и заброшенных замках. Но это было далеко не последним их отвратительным качеством — были и другие. Одно состояло в том, что эти твари были специально выведены для охоты на магов, а значит, сами никакой магии не поддавались. Их паутина была исключительно липкой, и намертво приклеивалась ко всему, к чему прикасалась.
И как будто этого мало, со временем эта проклятая сеть обретала и новые свойства. Чем дольше паутина существовала, тем более опасной становилась, словно была живым существом и развивалась с годами. Самые опасные, и самые старые паутины по преданию, могли самостоятельно передвигаться на небольшие расстояния, и таким образом даже отчасти охотиться на свои жертвы. Другие обладали дурманными и гипнотическими свойствами, как и та, очевидно, в которую я сам чуть не попал. Очарование гипнозом, которое работало сначала, переключилось на дурман, чтобы я потерял сознание и хотя бы так стал добычей пришедшего проверять сети кваррока — проклятые пауки были достаточно разумны, чтоб распознать жертву не только в попавшемся в паутину человечке, но и в любом другом. Почему, интересно, не пострадал Малфой? Защита Рода, или какие-то еще охранные чары и амулеты?
Я посмотрел на Драко, и недоуменно нахмурился. Малфой был смертельно бледен. Поймав мой взгляд, он попытался усмехнуться как обычно, однако ухмылка вышла жалкой, а в глубине глаз застыл страх пополам с отчаянием.
— Влипли мы с тобой, Поттер, — сказал он хрипло. — Так влипли, что, боюсь, уже не отвертеться.
— Ну, не все так плохо… Этой
— Поттер, Поттер… — покачал головой слизеринец. — Вроде исправился по зельям, но иногда еще вспоминаешь «золотые деньки»? Ну-ка, скажи, какой основной состав зелья «сон безвременья»?
— Порошок из рога двурога, немного маринованных мандрагоровых листьев, желчь саламандры и толченая чешуя серого чешского дракона, — оттарабанил я вызубренный еще в прошлом году рецепт. — Но ведь…
— А что лучше использовать вместо чешуи, только достать раз в десять труднее?
— Неужели что-нибудь от… — я кивнул в сторону прохода, стараясь не посмотреть туда лишний раз. Малфой кивнул.
— Угу. Сушеную паутину, растертую в порошок. Паутина постепенно начинает сохнуть, когда ее паук-создатель и его род умирают. А как размножаются кварроки ты знаешь?
— В одном месте может жить только один паук… — прошептал я, припоминая текст из старой книги Уизли. — Он время от времени откладывает яйца, и после его смерти они проклевываются. Потом паучки вылупляются, и начинают убивать друг друга, пока не останется только один.
— Пра-авильно, Поттер, — протянул Малфой. — так что если бы тут не было кваррока, паутина бы засохла давным-давно. А раз он здесь есть… Нам крышка, — прозаично закончил он.
— Погоди, но это бред какой-то! Кварроков истребили уже лет тысячу назад!
— Даже тысячу триста, а то и все полторы, — кивнул Малфой. — Но если верить «Истории Хогвартса», пятьсот лет назад здесь произошло смещение времени и пространства, и появилась какая-то нечисть, вымершая как раз за тысячу, или восемьсот лет до этого. Все сходится, — грустно подытожил слизеринец. Я кивнул, соглашаясь, поежился от холода, и вдруг обнаружил, что на правой ноге из моих брюк чуть ниже колена вырван здоровенный клок материи. Проследив за моим взглядом, Малфой поднял бровь своим обычным жестом.
— Это еще что за черт? — поинтересовался я. Драко хмыкнул.
— Ты уж извини, но пришлось порвать, если ты не хотел свести более близкого знакомства с движущейся паутиной и ее хозяином.
— Движущейся!!! — завопил я, вскакивая. — Так чего мы тут расселись, если она может…
— Да расслабься ты, Поттер, — поморщился Малофй. — «Движущейся» — это сильно сказано. Так, колышется дюймов на шесть-семь в каждую сторону без всякого ветерка… Не волнуйся, тут она нас не достанет.
— А ее хозяин? Почему его до сих пор не видно?
— Потому что еще пока не ночь, — отозвался Драко. — Кварроки не выходят на охоту, если чуют солнце на небе, даже когда оно скрыто за облаками. И еще, не знаю, слышал ты или нет… Вот это, то где мы с тобой сейчас — это охотничьи угодья. Паук не охотится в том месте, где живет, и не живет там, где охотится. А значит…
— И что же это значит?
— Место для логова он должен был выбрать неподалеку, где-то в темноте, чтобы пережидать там дневные часы. И еще, там непременно должна быть вода, которая необходима, для сохранности яиц. Ты, часом, не видел где-нибудь поблизости подходящего местечка?