Родственные чувства
Шрифт:
– Ты винишь в смерти своей семьи этого человека?
– Все указывало на него, хотя я и не смогла ничего доказать. Я должна была сразу понять, просто так он не успокоится и не отступит. Но Дин посмеялся над этой историей, сказал, что его друг давно мечтает разбогатеть, но никогда еще не придумывал такого странного способа.
– Ты не допускала мысли, что карта все-таки существовала и все это время была у твоего… мужа? – На последнем слове маг скривился.
– Дин не стал бы скрывать от меня правду, - Стелла хмуро взглянула на мужчину, но не стала ничего говорить о его не совсем нормальной реакции. – По крайней мере, я так считаю.
– Теперь ясно, почему ты выбрала именно такого мужчину себе в мужья. Он тоже любил играть в благородство. Нужно было сразу убить этого типа и дело с концом.
– Людей не убивают просто так…
– Да ну? А угроза, нависшая над твоей семьей, не достаточно веская причина?
– Я ответила на твои вопросы, - Стелла указала движением бровей на дверь, намекая на то, что колдуну пора.
– Не на все, - мужчину ее безмолвное предложение удалиться вывело из себя. Блеклые глаза опять потемнели от злости. А чего, интересно, он хотел? – Ты так и не сказала, как звали твою дочь.
– Зара, - тихо произнесла она, глядя себе под ноги. Всего несколько человек в городе знали, как звали ее умершую малышку. И она совершенно не хотела, чтобы колдун оказался в их числе. Проклятые правила! Трижды проклятый маг со своей помощью, о которой никто не просил.
– Воспоминания о ней - твое слабое место. Ведь именно так миражники заманили тебя в ловушку, я прав? – Колдун кивком головы указал куда-то в сторону, заставив ее непонимающе нахмуриться. Только следующая фраза объяснила его жест. – Горняк ничего не видел, поэтому пришлось строить догадки самому.
– По-твоему, я должна забыть свою дочь? – Ледяным тоном спросила Стелла. – Если ты считаешь, что это возможно, вынуждена тебя разочаровать! Я никогда не забуду Зару! И не смирюсь с ее смертью!
– Если бы ты реагировала менее болезненно, то смогла бы понять, о чем я говорю, - колдун со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Подняв взгляд к потолку, он какое-то время рассматривал темно-синий атлас, расшитый золотистыми узорами, словно их разговор и ему давался совсем непросто. – Ты цепляешься за прошлое, Стелла, не отпуская его. Твоя дочь ушла, но ваша связь так и не разорвалась, потому что ты не хочешь отпустить ее. Поэтому ты уязвима перед магами, ведьмами и нелюдями, способными использовать твои воспоминания против тебя. Взять хотя бы случай с миражниками… Скажем так, судьбе было угодно, чтобы твоя припадочная подружка впала в панику и бросилась за помощью к другу своего покойного отца. А я именно в этот вечер вернулся из Вельска, услышал от своего слуги об очень интересных сплетнях, гуляющих по городу, и отправился в ту же таверну, куда направилась и ведьма, чтобы набить их источнику морду.
– Никто не просил тебя о помощи, - ровно напомнила Стелла.
– Верно, - пренебрежительная улыбка сменилась злой, оставшись на лице мужчины неприятной застывшей гримасой, - твоя нервная ведьмочка, распуская сопли и слезы, начала умолять знакомого мага спасти тебя от верной смерти. Вот только он отказался, драгоценная… И знаешь, почему?
Не дождавшись от нее никакой реакции, кроме усталого взгляда, он сам ответил на свой же вопрос. – Миражники одним движением лапы способны убить своего противника. У них когти, как остро заточенные кинжалы. И они с
– Нет…
– Горняк и оборотни никогда не сталкивались с миражниками, они водятся только в Тулгуре. Бросившаяся на меня из дверей агентства пустынная кошка-полукровка, тоже. Лекарша, взявшаяся за твое лечение, судя по всему, тоже не знала. А вот твоя дражайшая, хотя нет, дрожащая, так будет правильней, подружка-ведьма должна была знать! И не метаться по городу, как умалишенная, а заняться твоими ранами самостоятельно!
– Хватит оскорблять Фейлин! Она просто еще очень молода, вот и не научилась воспринимать все так цинично, как ты!
– И сколько же мне, по-твоему, лет? – Легко отойдя от темы, на удивление миролюбиво поинтересовался маг.
Стелла растерянно поморгала. Фейлин о колдуне практически ничего не могла рассказать, кроме пугающих сплетен, а те, у кого она пыталась разузнать о нем побольше, благоразумно отмалчивались, не желая навлекать на себя гнев человека, не отличающегося особым милосердием.
– Ну, ты могущественный маг, один из сильнейших, - пытаясь рассуждать логически, вспоминая все, что ей было известно о силе, она старалась не смотреть на мужчину, - я слышала, что не только в Златогорске, но и во всем Тулгурском княжестве. Поговаривают, что ты можешь потягаться даже с виттарскими колдунами. Значит, около ста-ста пятидесяти…
Виттарские маги отличались тем, что входили в полную силу вместе с совершеннолетием. Остальные – с возрастом. Чем старше становился колдун, тем большее могущество он получал.
– Мне сорок.
Он всего на десять лет старше нее самой?! Стелла вовремя прикусила язык, чтобы не задать вполне закономерный вопрос. Что же с ним произошло, раз в таком возрасте он обрел подобную силу?
– Выглядишь ты не очень, - решив не отказывать себе в удовольствии, с наигранным сожалением произнесла она. И поморщилась от боли. – По-моему, пора…
– Неужели? – Перебив ее, так же фальшиво обрадовался маг. – Наконец-то ты созрела. Признаться честно, у меня еще много дел…
– Ты сейчас о чем? – Настороженно поинтересовалась Стелла, удивленно наблюдая за тем, как мужчина направился к ней. – Я имела в виду, что…
– Пора мне удалиться? – На губах колдуна появилась насмешливая улыбка. Естественно, он понял, что она хотела сказать, но, как обычно, вывернул все на свой излюбленный манер. – Я не уйду, пока не осмотрю твои раны. Кстати, я и так проявил несвойственное мне терпение, дожидаясь, пока ты перестанешь смотреть на меня с таким откровенным ужасом.
– Илар, ты путаешь страх с нежеланием раздеваться на людях, - она на самом деле чувствовала себя не в своей тарелке. Даже от понимания того, что ее тело в данный момент может вызывать только жалость и отвращение, легче не становилось.
– Выходит, ты боишься меня, как мужчину? – Маг высоко вскинул брови, смерил ее оценивающим взглядом с головы до ног и честно признался. – Можешь не бояться, скромница моя, я не извращенец. И раненые женщины не вызывают у меня никаких подспудных желаний! Если честно, меня твое упрямство начинает раздражать. Если ты не уступишь, я силой заставлю тебя сидеть смирно.