Рога изобилия
Шрифт:
— Глупый, — засмеялась я. — Радоваться надо, что людей таких подобрал, а ты ворчишь.
— Завтра все равно надо к ним ехать, распоряжения кое-какие дать. — Андрей разбежался и нырнул в воду. Я последовала за ним. Вода и впрямь была теплой, несмотря на то что ночью был такой ливень. Я бросила взгляд на Григорьева, который стремительно отдалялся от меня, но догонять его не стала. Отплыв от берега на значительное расстояние, я легла на спину. Солнце светило в глаза, поэтому мне пришлось закрыть их. Тихо покачиваясь на воде, я предавалась ощущению
Когда меня закачало на усилившихся волнах, я поняла: тот самый мужчина, о котором я только что думала, приближается. И тогда перевернулась — довольное лицо Андрея оказалось совсем рядом с моим.
— Хорошо, правда? — спросил он.
— Да.
— Сейчас бы вернуться и завалиться с тобой в постель, поспать маленько.
— Идея хорошая, да только есть дела поважнее, — плеснулась я водой.
Но глаза Григорьева уже загорелись.
— Ладно, домой не пойдем. Зато можно ненадолго зайти в баню. Обещаю — спать не будем.
Андрей поднырнул под меня и схватил за ногу. Я вырвалась и со смехом поплыла к берегу. Григорьев мигом настиг меня и снова схватил. Мы ушли под воду, и там мне удалось вывернуться из его рук. Вынырнув через несколько метров, я доплыла до берега, выбежала на солнце и завернулась в полотенце.
— Чуть меня не утопила, — сказал Григорьев, выходя следом и изображая из себя пострадавшего. — Вот помер бы и жениться на тебе не успел.
— Кто тебе сказал, что я согласна выйти за тебя замуж? — Я принялась полотенцем сушить волосы.
— Разве нет? Соглашайся. Я тебе все мое имущество завещаю. Потом ты меня утопишь и будешь богатой женщиной.
— А кому ты сейчас имущество завещал? — спросила я, и только потом до меня дошел смысл собственного вопроса. — Слушай, а действительно. Может, тебя хотели убить из-за твоего богатства, а вовсе не конкуренты?
Андрей присел на корточки и посмотрел на меня снизу вверх. Мне показалось или у него действительно было напряженное лицо?
— Мама все получит, — ответил он не сразу.
— Ну, если мама, то волноваться не стоит. Она и так сколько надо попросить может, — мне стало неудобно за свой вопрос.
— Да, — Григорьев снова улыбнулся. — Ну что? В баньку?
— А там удобно?
— Еще как.
Вернувшись, мы застали ту же картину, от которой ушли, — Софья Степановна мирно разговаривала в беседке с Иваном Сергеевичем. Кирилл с Любовью Ивановной занимались огородом.
— Что-то Глеба не видно? — подошла я к последним.
— Ему из Тарасова позвонили и срочно просили приехать, вот он и помчался на своей машине.
— Да? Что-то случилось?
— Он ничего не говорил. Сказал только — будет завтра или послезавтра, как освободится.
— Ты давно его знаешь? — делая вид, что ищу огурец, задала я вопрос Кириллу.
— Мы учимся вместе. Он у нас очень умный. Лучше всех в группе, — ответил
— Списывать дает?
— И списывать тоже. А еще ребятам рефераты пишет. За умеренную плату.
— Наверное, денег не хватает, — предположила я.
— А кому их хватает? — Кирилл засмеялся. — Сколько ни есть, всегда мало.
— Но ты, как мне кажется, не стал бы за деньги помогить?
— А меня никто не просит.
— А если бы попросили? — не унималась я.
— Зачем мне? Я и так хорошо здесь получаю. Вот и он теперь будет здесь работать, тоже поднимется.
— Все равно строчить будет, — внесла свое веское слово Любовь Ивановна. — Если человек уже вкусил этого плода, то не бросит его.
— Да и пусть пишет, — Кирилл выпрямился. — Мне, например, все равно. Кто как может крутится.
— Да нет. Я просто так спросила, — почувствовала я напряжение Кирилла. — Вам помочь с огородом?
— Сами управимся. Еще не хватало, чтобы гости грядки пололи, — возмутилась Любаша и прогнала меня.
Мне не хотелось присоединяться к сидящим в беседке, но Андрей был там и, похоже, не мог уклониться от общения с мамой и соседом. Повернувшись в мою сторону, он мученически закатил глаза, показывая мне, как ему надоели эти разговоры, я понимающе улыбнулась, а потом пошла в дом. Что-то меня в сон потянуло, и я решила прилечь. Как-то незаметно у меня созрел план дальнейших действий. Григорьев завтра едет в Тарасов, и я поеду с ним. Он пойдет на работу, а я отыщу Глеба и поговорю с ним по-своему. Кирилл наверняка должен знать, где тот живет. А пока нужно отдохнуть, ведь в последнее время не было такой ночи, чтобы я спокойно выспалась.
Я легла на прохладную простыню, накрылась и уже через минуту спала.
Мне снился пожар. Будто я в страхе влетаю в конюшню, нахожу Ибрагима и пытаюсь нацепить на него уздечку. Рядом никого, и помощи ждать не приходится. Я мечусь из угла в угол, кричу, но никто меня не слышит. Где-то рядом падает балка. Я тащу жеребца за гриву. Он встает на дыбы и вырывается, а я бегу из конюшни, чтобы позвать на помощь. Но как только я оказываюсь во дворе, строение с грохотом падает и рассыпается. Григорьев, его мама и сосед-граф подбегают ко мне и спрашивают, где Ибрагим. Я говорю, что его спасти не удалось. Андрей рыдает, его мама смеется, а сосед вонзает в себя нож.
Я вскочила и села. По спине стекали холодные капельки пота.
«Ну и сон! — подумала я. — И надо же такому присниться».
После привидевшегося кошмара спать сразу расхотелось. Я оделась и спустилась вниз. Все по-прежнему сидели за столом в беседке, но теперь играли в покер. Все, кроме Любаши, конечно. Она недовольно посматривала на играющих и перебирала крупу на лавке у дома.
— Поспала? — спросила она меня. — А эти все сидят. Ужина, наверное, дожидаются. Софья Степановна-то ладно, имеет право, а вот графу давно пора домой убираться. Там, поди, и кормят лучше.