Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста
Шрифт:
— У меня тоже, — совершенно честно, не лукавя отвечаю я.
И это самая настоящая сказка.
Наверное, мне всё это снится.
Поэтому мне можно всё.
И мои пальцы снова начинают свой путь по изгибам такого красивого и желанного тела, которое с готовностью отзывается на мои ласки…
17
17
Я просыпаюсь от того, что робкий солнечный луч перебирается мне на веки, и я открываю
Улыбаюсь, вспоминая, какой дикий и безумный сон мне приснился…
Бывает же такое.
Осматриваю свою спальню.
И понимаю, что это не моя спальня.
Это чужая комната.
В которую я вчера прискакала буквально верхом на Руслане.
И ноющая сладкая боль во всём моём теле мне подсказывает, что, вообще-то, это всё наяву…
Не может этого быть!
Поворачиваю голову.
Рядом пустая подушка. Я одна.
Ну конечно, мне всё это померещилось.
А как же, климакс подступает, чего только не пригрезится при гормональных взрывах.
Наверное, я вчера просто немного перебрала, забрела не в ту спальню в этом гигантском замке, ну а все эти ночные упражнения, при одной мысли о которых я вся покрываюсь густой краской — ну что же, это всё пустые горячечные фантазии девушки бальзаковского возраста…
Но память неумолимо подкидывает мне всё новые и новые доказательства моего ночного грехопадения, и я, замотавшись в одеяло, потому что я абсолютно голая и даже не знаю, где теперь моя одежда, потихоньку выбираюсь из постели.
Постели рок-звезды и моего работодателя.
Просто чудненько.
И тут я слышу музыку.
Она доносится из соседнего помещения. Я подхожу к двери и вижу, что это — небольшая звукозаписывающая студия.
Здесь стоит какая-то аппаратура, музыкальные установки, а за огромным фортепиано сидит совершенно голый Руслан Царёв и что-то тихо наигрывает и напевает себе под нос…
И если до этого момента я, возможно, ещё питала слабую надежду на помутнение своего рассудка, то сейчас я вижу его полностью обнажённое тело в татуировках.
И я помню каждый его миллиметр.
Которым я наслаждалась всю прошлую ночь.
И хочу ещё…
А Царь, не замечая меня, продолжает что-то напевать под прекрасную музыку, и я слышу его тихое бормотание: «Ты как кино, как эффект домино, как фабрика Гуччи, как Моника Белуччи…»
Я всё ещё стою, завернувшись в своё одеяло, затаив дыхание, и понимаю, что я ещё ни разу не слышала эту песню.
Это что-то новое. Мелодия тащит меня за собой, захватывает и завораживает, и я понимаю, что скоро она станет настоящим хитом...
— Майя, ты уже проснулась? — вскидывает на меня наконец-то голову Царь, когда заканчивает свою песню.
— Да, уже проснулась, — подхожу
— Ты — настоящее кино, — бормочет нежно он, когда одеяло падает к моим обнажённым ногам, а его губы уже рисуют нежную дорожку от моей груди к животу, пупку и всё ниже и ниже…
— Я хочу, чтобы ты знала, что у меня такого никогда и ни с кем не было, — вдруг очень серьёзно говорит мне Руслан, когда мы с ним лежим во влажных простынях, утомлённые безумной страстью, которая снова накинулась на нас, как дикая кошка из-за угла.
— У меня тоже, — абсолютно честно признаюсь я.
У меня всего-то в жизни был один-единственный мужчина, и то не самый лучший экземпляр, как я отчётливо сейчас понимаю, но моему новому горячему любовнику совершенно необязательно об этом знать…
Чуть позже я всё-таки возвращаюсь в свою комнату и хватаю телефон, который, как мне кажется, вот-вот взорвётся от звонков и сообщений.
Ну вот, Верочка.
— Мама, с Днём рождения! — орёт она мне прямо в ухо, и я вспоминаю, что у меня сегодня юбилей.
Сорок лет.
— Мама, мне срочно нужны деньги! — уже продолжает орать Вера. — Мне надо вложиться в одно очень прибыльное дело.
— Спасибо, дочка. А сколько тебе нужно? — переспрашиваю я.
— Всего ничего! Пять тысяч. Долларов, — беззаботно щебечет дочурка.
— Вера, у меня нет таких денег. Ты же прекрасно знаешь, как мы расстались с твоим папой, — начинаю выговаривать я ей.
— Ну ничего страшного. Попроси у своей знаменитости. Царёва. Тем более теперь о вас из каждого утюга говорят, — рассказывает мне Вера.
— Послушай, Вера. Я ни у кого не буду просить денег. Это во-первых. А во-вторых, утюги врут. Им дай только повод, — уже с раздражением заканчиваю я.
— Но у меня нет вариантов, я уже взяла кредит, и мне его надо вернуть, — бьёт меня, как обухом по голове, моя бестолковая дочка.
— А когда ты его брала, ты чем думала?! — завожусь я. — Тебе же скоро рожать!
— Я тогда не думала. И ещё не ждала ребёнка. А отдавать мне нужно завтра, иначе за мной придут приставы, — уже со слезами в голосе объясняет Вера.
— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — вешаю я трубку.
И у меня на сегодня две новости. Плохая.
И вторая — ещё хуже.
Первая — я стала сорокалетней бабкой, а вторая — мне срочно надо где-то взять пять тысяч долларов, чтобы мою беременную дочку не скрутили приставы…
Вариантов не так уж и много: попросить денег у моего бывшего, к тому же он вчера, кажется, очень настоятельно просил встретиться. Или взять взаймы у моего босса и по совместительству любовника, в счёт будущей отработки…