Роковая молния

Форстчен Уильям Р.

Остальные тридцать орудий северной батареи — «наполеоны», трехдюймовки и четыре уцелевшие пушки 44-й Нью-Йоркской — выстрелили единым залпом.

Эндрю увидел, как снаряды врезались в линию артиллерии мерков, взметнули вверх тучи земли, опрокинули несколько пушек. Через секунду детонировали ящики со снарядами, раздался оглушительный взрыв. Люди высунулись из окопов, послышались радостные крики. «Лучших выстрелов нельзя себе и представить», — подумал Эндрю. Вскоре все потонуло в клубах дыма.

Он обернулся к югу. На протяжении четырех миль по всей долине вступили в бой полдюжины батарей, вплоть до самой южной, тоже имевшей трехдюймовые орудия и «наполеоны».

Строгий приказ предписывал вести ответный огонь не спеша, только после тщательной наводки, — боеприпасы приходилось экономить. Подавление вражеской артиллерии было второстепенным делом по сравнению с предстоящим отражением основной атаки мерков.

Эндрю опустил взгляд на свои часы, выполнил ритуал ежедневного перевода стрелок на полтора часа назад и сверился с часами на городской башне. Было всего четыре тридцать утра.

Джек Петраччи развернул аэростат. В воздухе пахло серой, интенсивная перестрелка на земле длилась уже два часа. Он видел, что огонь со стороны людей ослабевает, некоторые орудия молчат, остальные стреляют с интервалом в две-три минуты. Артиллерия мерков продолжала вести ожесточенную стрельбу, в центре линии фронта на восточном берегу он заметил взрыв боеприпасов, столб огня взметнулся вверх и исчез, оставив после себя несколько неподвижных тел.

Прямо под аэростатом располагались орудия мерков, но из-за густого дыма ничего нельзя было рассмотреть. Сплошная дымовая завеса скрывала наподобие тумана почти все русло реки.

Джек высунулся из кабины. Если бы не ужасающая битва внизу, утро должно было бы назвать совсем спокойным, воздух, несмотря на позднее время, был неподвижен. Накануне в небо поднимались три аэростата мерков, они пытались преодолеть линию фронта и провести разведку, но вид аэростата Джека с двумя другими кораблями заставил их отказаться от своих намерений. Скорее всего мерки не хотели ввязываться в сражение, и воздушное пространство оставалось в распоряжении Джека и его товарищей. Вдали, на севере, Джек мог видеть «Китайское озеро», его белый силуэт повис над лесом, экипаж наблюдал за тщетными попытками мерков прорваться сквозь чащу. Сражение в лесу происходило примерно в десяти милях от города. Мерки уже не раз пытались форсировать реку на участке, где восточный берег был совсем низким, но вода в этом месте доходила людям до уровня груди, а меркам всего до бедер, и они представляли хорошую мишень для солдат 1-го корпуса. Отдельные группы мерков пытались проникнуть в тыл еще три дня назад, и некоторым это удалось — одна из групп вышла прямо на пороховой завод, прежде чем была обнаружена и уничтожена. Теперь все отдельные отряды снова объединились для решающего штурма.

— Опять поднят красный флаг! — крикнул Федор и махнул рукой вниз, где, по их представлениям, находился штаб мерков.

Джек склонился над бортом и заметил множество других флагов, появившихся перед строем мерков. Сквозь непрерывный грохот стрельбы он услышал пение, становившееся громче с каждой минутой.

— Думаю, они собрались атаковать. Сорок тысяч мерков единым строем на протяжении трех миль двинулись к реке.

— Они идут! Сбавь обороты и подавай сигнал. Четыре умена идут в атаку.

Федор освободил свернутый под корзиной флаг, и полотнище затрепетало в воздухе. Джек развернул аэростат так, чтобы красный флаг был виден со стороны штаба. Потом он развесил четыре зеленых флажка, обозначающих умены, и один оранжевый, говорящий об атаке в центре линии. Все флаги были привязаны к деревянным планкам, чтобы их не сносило ветром.

— Ну что

ж, теперь можно отправляться домой! — крикнул Джек. — Надо дозаправиться водородом, он опять утекает через новые заплаты.

Федор вывесил последний флаг — желтый, в знак того, что они направляются на базу, но внезапно заглушил двигатель. Джек с беспокойством оглянулся, опасаясь, что новый двигатель не слушается механика. Аэростат повис неподвижно, а Федор склонился над бортом кабины, разглядывая что-то внизу. Затем он поджег лучину, привязанную к десятигаллонному бочонку с керосином, и бросил его вниз. Двигатель благополучно завелся.

Джек перегнулся через борт и увидел, как в полумиле внизу полыхнуло пламя. В первый момент ему показалось, что бочонок угодил прямо в группу предводителей, но, к сожалению, Федор промахнулся ярдов на пятьдесят, и пламя охватило нескольких стражников, стоявших в стороне. Мерки с криками боли извивались и катались по земле. Джек довольно усмехнулся и повернул аэростат на север, держа курс к базе.

— У нас появилась компания! — крикнул Федор. Джек посмотрел направо и увидел три аэростата мерков, появившихся с западной стороны. Он быстро прикинул расстояние: до вражеских кораблей было около пятнадцати миль. У Джека оставалось два гарпуна, и ему не терпелось повернуть навстречу меркам. Но руль высоты был уже на пределе, запас водорода уменьшался слишком быстро. «Китайское озеро» и «Республика» могут справиться и сами. Джек велел Федору прибавить газу и повернул на север.

Пэт беспокойно поглядывал на телеграфиста, склонившегося над своим аппаратом в углу командного бункера. Наконец юноша поднял голову.

— Донесение из штаба. По сведениям с аэростата, мерки начали атаку четырьмя уменами.

Пэт кивнул, на его лице появилась недобрая усмешка. Труби тревогу. Всем приготовиться.

Пэт выскочил из бункера. От клубов дыма воздух казался густым. Над головой свистели артиллерийские снаряды, большинство из них попадало в виноградник, находившийся в ста ярдах сзади. Обломки лоз и комья земли фонтанами поднимались в воздух.

Если обстрел имел своей целью перебить противника, мерки не преуспели в этом занятии. Пэт лишился четырех орудий и ящика со снарядами, погибли два десятка пехотинцев, но такие потери не могли сильно повлиять на боеспособность армии. Пэт проводил взглядом очередной снаряд. Он ударился в землю там же, где и предыдущие, и даже не взорвался.

Пэт вышел на огневой рубеж, выглянул в бойницу. Офицеры его штаба собрались вокруг, опасливо пригибаясь при свисте снарядов.

— Мерки не могут попасть даже в амбар, — со смехом сказал он и отвернулся. Внезапно он вздрогнул, вспомнив, что старина Джон Седжвик под Спотсильванией произнес точно такие же слова и был убит еще не успев закрыть рот.

Впереди не было видно ничего, кроме клубов дыма. Что ж, у них будет неплохое прикрытие. Грохот бомбардировки, доносившийся с противоположного берега, внезапно затих. Вероятно, мерки проходили сквозь строй орудии. По всему фронту запели трубы, забили барабаны. Солдаты выстроились на линии огня, высунули дула мушкетов сквозь щели в заграждениях, позади них люди приготовились принимать и перезаряжать оружие. Воздух, казалось, искрился от напряжения. Никто больше не оставлял позиций, не обменивался шутками. Предстояло драться насмерть, и люди были к этому готовы. Вдали послышался резкий вопль он все нарастал, катился по всему фронту, заставляя волосы на затылке шевелиться, как от холодного ветра. Офицеры ходили вдоль линии огня, повторяя одни и те же приказы.