Роковая музыка (Музыка души)
Шрифт:
— Просто интересно, — сказала она, продолжая рассматривать ящик для сена. — Я думаю, никто из вас не знает, есть в этом городе волшебник или нет.
— Я нашел место, где мы сыграем! — сообщил Глод.
— Где? — спросил Лайас.
Глод сказал.
— "Залатанный Барабан" — переспросил Лайас. — Да там же топорами кидаются!
— Зато там мы будем в безопасности, — убеждал Глод. — Гильдия не играет там.
— Ну да. Они там лишились несколько своих членов. Их члены лишились членов.
— И мы получим пять долларов, — сказал
Тролль заколебался.
— Я мог бы потратить пять долларов, — признал он.
— Одну треть от пяти долларов, — поправил Глод.
Тролль наморщил лоб.
— Это больше или меньше пяти долларов? — спросил он.
— Послушайте, мы сможем там засветиться, — сказал Глод.
— Я бы не хотел засветиться в «Барабане», — заметил тролль. — Засветка — это последнее, что мне требуется в «Барабане». В «Барабане» мне хочется, как правило, спрятаться.
— Все, что от нас потребуется — это что-нибудь сыграть, — сказал Глод. — Все равно что. Новый владелец кровно заинтересован в увеселениях.
— Я думал, у них есть однорукий бандит.
— Был. Его арестовали.
Цветочные часы были настоящей достопримечательностью Квирма, поскольку представляли из себя не то, что все ожидали увидеть. По всей Множественной Вселенной лишенные воображения городские власти сооружали цветочные часы, представляющие из себя здоровенный механизм, вкопанный в клумбу, с часовым полем и цифрами из цветов [7] . А цветочные часы Квирма были круглой клумбой, на которой росло двадцать четыре вида цветов, подобранных так, что они последовательно распускались и закрывались в течение суток.
7
Или из кристаллов метана. Морских анемонов. Принцип везде один и тот же. Очень скоро они окружаются местными эквивалентами ларьков с сосисками и пустых пивных банок
Когда Сьюзан проходила мимо, как раз распускался Пурпурный Вьюнок, а Любовь-на-Лету закрывалась. Что означало где-то половину одиннадцатого.
Улицы были пусты. Квирм не является ночным городом. Люди, которые прибывают в Квирм, чтобы весело провести время, отправляются куда-нибудь еще. Квирм так респектабелен, что даже собаки спрашивают здесь разрешения, прежде чем справить нужду.
То есть улицы были почти пусты. Сьюзан представляла, что она слышит нечто, преследующее ее, быстрое и частое, пересекавшее булыжники так стремительно, что могли быть не более чем намеком на образ.
Достигнув Аллеи Трех Роз, Сьюзан замедлила шаг.
Где-то у рыбной лавки на Трех Роз, сказала Глория. В школе не поощрялись знания о волшебниках. Они не вписывались во вселенную мисс Буттс.
В темноте Аллея Трех Роз выглядела незнакомо. Факел, укрепленный на кронштейне в конце улицы, только делал тени гуще. А на полпути, во мраке, какая-то молодая женщина собиралась влезть на стену по приставной лестнице.
Она смотрела на приближающуюся Сьюзан и, казалось, была рада видеть ее.
— Привет! — сказала она. — Доллара не найдется, мисс?
— Пардон?
— Пара полудолларовых монет. Полдоллара — ставка. Возьму и мелочью. Как угодно, словом.
— О. Извините. Нет. Вообще-то мое недельное содержание — пятьдесят пенсов.
— Проклятье. Ни на что не хватит.
Насколько Сьюзан могла заметить, девушка не походила на тех молодых женщин, которые проводят свою жизнь на аллеях. Она была довольно мускулистой и напоминала сиделку того типа, которые ассистируют докторам, чьи пациенты время от времени приходят в сильное смущение и отказываются вылезать из-под одеяла. И кроме того, она казалось Сьюзан знакомой.
Девушка извлекла из кармана клещи, взбежала по лестнице и влезла в окно. Сьюзан заколебалась. Девушка выглядела весьма деловито, но согласно довольно ограниченному опыту Сьюзан люди, проникающие по ночам в дома с помощью приставных лестниц, являются Злодеями, которых Отважная Девица должна Схватить. Она подумала, что может хотя бы поискать стражника, но в этот момент дальше по улице открылась дверь.
Двое мужчин, шатаясь и поддерживая друг друга, выбрались наружу и зигзагами двинулись по улице. Сьюзан отступила назад. Если она не хотела, чтобы ее не замечали — ее не замечали.
Мужчины прошли сквозь лестницу.
То ли мужчины были недостаточно плотными — хотя звуки, издаваемые ими, свидетельствовали об обратном — то ли с лестницей было что-то не то… но ведь девушка поднялась по ней… а сейчас она по ней спускалась, пряча что-то в карман.
— Даже не проснулся, маленький ангелок, — сообщила она.
— Прошу прощения? — сказала Сьюзан.
— Не приготовил для меня Подарка, — сказала девушка. Он легко подхватила лестницу и взвалила на плечо. — Правила есть правила. Пришлось выдрать другой зуб.
— Пардон?
— Отчетность проверяется. Будут большие проблемы, если доллары и зубы не совпадут. Знаешь, как это бывает.
— Я знаю?
— Короче, я не могу болтать с тобой всю ночь. Мне еще шестнадцать предстоит обработать.
— Почему я должна знать? Как обработать? Шестнадцать кого?
— Детей, конечно. Я ведь не могу их разочаровать, правда? Только представь их личики, когда они поднимают свои маленькие подушечки, благослови их боги.
Лестница. Клещи. Зубы. Деньги. Подушки…
— А ты не ждешь от меня, что я поверю, будто ты одна из этих Зубных Фей? — спросила Сьюзан подозрительно.
Она потрогала лестницу. Та была достаточно плотной.
— Не одна из, — ответила девушка. — Зубная Фея и все. Я удивляюсь, что ты этого не знаешь.
И она скрылась за углом, прежде чем Сьюзан успела спросить — Почему я?
— Потому что она может сказать, — произнес голос позади нее. — Ухватить — значит узнать.
Она повернулась. Ворон выглядывал из открытого окна.