Роковая музыка (Музыка души)

Пратчетт Терри

Альберт уставился на нее.

— Хозяин тоже мог так, — сказал он наконец. — Это часть работы. Предполагаю, ты давно обнаружила, что ты на это способна? Становиться невидимой, когда захочешь?

— ПИСК, — сказал Смерть Крыс.

— Чего? — спросил Альберт.

— ПИСК.

— Он просит объяснить тебе, — устало сказал Альберт, — что «девчушка» означает просто маленькую девочку. Он думает, ты могла не расслышать.

Сьюзан выпрямилась в кресле.

Альберт подтянул поближе еще одно и уселся.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— О

боги! — Альберт закатил глаза. — И как долго тебе шестнадцать?

— С тех пор как мне перестало быть пятнадцать, конечно. Вы что, дурак?

— О боги. Как время летит, — сказал Альберт. — Ты знаешь, почему ты здесь?

— Нет… но… — Сьюзан заколебалась. — Что-то произойдет с… что-то вроде… я вижу вещи, которые не видят другие, и я встречаю кого-то, кто просто сказка, и знаю, что бывала тут раньше… и все эти черепа и кости здесь…

Костистая, грифоподобная фигура Альберта нависла над ней.

— Будешь какао? — спросил он.

Оно сильно отличалось от школьного какао, которое было просто горячей коричневой водой. Какао Альберта покрывал слой масла. Если перевернуть кружку, оно бы не сразу потекло вниз.

— Твои мама и папа, — спросил Альберт, когда у нее появились шоколадные усы, — они что-нибудь… объясняли тебе?

— Мисс Делкросс объясняла на Биологии, — сказала Сьюзан. — Только она рассказала неправильно, — добавила она.

— Я имею в виду дедушку, — сказал Альберт.

— Я помню кое-что, — сказала Сьюзан, — но я вспоминаю что-то, только когда вижу. Как ванную. Как тебя.

— Твои мама и папа думали, будет лучше, если ты забудешь, — сказал Альберт. — Ха! Это же в крови! Они боялись, что это случится и оно случилось. Наследственность.

— А, про это я тоже знаю, — сказала Сьюзан. — Это бывает у мышей, гороха и так далее.

Альберт уставился на нее пустыми глазами.

— Послушай, я пытаюсь преподнести все это как можно тактичней, — сказал он.

Сьюзан ответила ему вежливым взглядом.

— Твой дедушка — Смерть, — сказал Альберт. — Знаешь? Такой скелет в черном плаще. Ты ездила на его лошади и это его дом. Вот только он сам… ушел. Для того, чтоб все обдумать или что там… Что я понимаю, так это то, что ты оказалась втянутой в это дело. Это в крови. Ты уже достаточно взрослая. Это вроде как дырка, которая считает, что ты подходящей формы. Мне это нравится не больше, чем тебе.

— Смерть, — сказала Сьюзан ровным голосом. — Что ж, не могу сказать, что у меня не было подозрений. Как Бык-Отец, и Песчаный Человек и Зубная Фея?

— Да.

— ПИСК.

— Ты ждешь, что я всему этому поверю, да? — спросила Сьюзан самым презрительным тоном, на который была способна.

Альберт посмотрел на нее свирепым взглядом человека, который уже сто лет сыт презрительным тоном по горло.

— А меня не колышет, во что вы верите, а во что нет, мадам, — ответил он.

— Вы действительно имеете в виду высокую фигуру с косой и всем прочим?

— Да.

— Послушайте, Альберт, — сказала Сьюзан голосом, каким обычно говорят с недоумками. — Даже если бы «Смерть» как таковой и существовал, хотя откровенно говоря, просто

смешно антропоморфизировать простейший природный феномен, то в любом случае никто ничего не мог от него унаследовать Я знаю, что такое наследственность. Это почему у тебя рыжие волосы и тому подобное. Ты получаешь это от людей. И не можешь получить это от… мифов и легенд. Уф.

Смерть Крыс устремился к разделочной доске и воспользовался своей косой, чтобы отхватить кусок сыра. Альберт уселся на место.

— Я помню, как тебя привезли сюда, — сказал он. — Он все время расспрашивал, ты понимаешь. Ему было любопытно. Он ведь любит детей. Видел их довольно много, но, понимаешь ли… каждый раз недостаточно долго, чтобы узнать. Твои папа и мама были против, но сдались и привезли тебя сюда как-то раз, выпить чаю, просто чтобы успокоить его. Им не нравилась эта идея, поскольку они думали, ты испугаешься и будешь реветь. Но ты… ты не ревела. Ты смеялась. Напугала отца до полусмерти. Они привозили тебя еще пару раз, когда он просил, а потом они испугались того, что может произойти, твой папаша уперся и на этом все закончилось. Он был, наверное, единственным, кто мог спорить с хозяином, твой папаша. Я думаю, тебе тогда было около четырех.

Сьюзан задумчиво коснулась бледных линий на своей щеке.

— Хозяин говорил они растили тебя, — Альберт усмехнулся, — в соответствии с новыми методами. Логика. Думать о прошлом — глупо. Я не знаю… полагаю, они хотели держать тебя подальше от идей вроде этой.

— Меня брали покататься на лошади, — сказала Сьюзан, не слушая его. — И я купалась в большой ванной.

— Ага, повсюду мыльная пена… — сказал Альберт и его лицо сморщилось в некоем подобии улыбки. — Хозяин очень смеялся над этим. А еще он сделал тебе качели. Ну, попытался, во всяком случае. Никакой магии или чего-то там. Своими собственными руками.

Сьюзан сидела, а воспоминания в ее голове просыпались, зевали и начинали разматываться.

— Я вспомнила эту ванную, — сказала Сьюзан. — Все вернулось.

— Ха! Ничто и не уходило. Лежало, прикрытое газетой.

— Да, он не очень-то разбирался в сантехнике. Что значит — АРМПБШГБ, А-М?

— Ассоциация Реформированных Молодых Почитателей Бел-Шамарота, Гнойного Бога, Анк-Морпорк, — объяснил Альберт. — Там я останавливаюсь, когда спускаюсь вниз. Мыло и тому подобное.

— Но вы не слишком-то молоды, — заметила Сьюзан, не сумев сдержаться.

— Никто не возражает, — усмехнулся он, и она поняла, что это скорее всего правда. Была в Альберте какая-то жилистая мощь, как будто он весь состоял из костяшек пальцев.

— Он мог все, — заметила Сьюзан, обращаясь, отчасти, сама к себе. — Но некоторые вещи он просто не мог понять. Например, сантехнику.

— Точно. Он привез сантехника из Анк-Морпорка, а тот заявил, что не сделает раньше следующего четверга. Нельзя говорить такого хозяину, — сказал Альберт. — Никогда не видел, чтоб кто-то из этих засранцев работал с такой скоростью. А потом Хозяин заставил его все забыть. Он может кого угодно заставить все забыть, кроме… — Альберт замолчал и нахмурился.