Роковая птичка
Шрифт:
– Я знавал одного типа, который был похитрее тебя раза в три, Майк, – сказал я устало. – Так он имел привычку стоять на открытом месте во время грозы, потому что никак не мог до конца поверить, что именно дождь делает его мокрым! Так вот, я тебе помогу – брак может быть отменен в последний момент. Марсия возьмет и передумает у самого алтаря.
– То есть все будет только для вида? – оживился он. – Но все остальные, включая Джонни, будут думать, что вы женитесь?
– Наконец-то! Может быть, теперь ты развяжешь проклятые веревки?
– Подожди-ка минутку! – Глазки блеснули подозрительностью. – А тебе какая от всего
– Деньги. Когда все будет кончено, ты хорошо мне заплатишь за работу.
Грифельные глазки подобрели, я попал в точку – это как раз была логика в его духе. У него заняло в три раза больше времени развязать веревки, чем у Чарли завязать, но я решил, что надо потерпеть и не показывать нетерпения. Наконец я растер запястья, восстанавливая кровообращение, и медленно, с трудом, поднялся на ноги. Боль во всем теле оставалась, но пик ее прошел. Буржесс протянул мне стакан и бутылку виски.
– Уверен, ты должен хорошенько принять, Дэнни. Потом я тебя отвезу обратно в Дарлинг-Пойнт.
– Отлично.
Второй стакан прошел ничуть не хуже первого, и я выпил его медленно, смакуя удовольствие.
– Джонни Фэйерхэм… – бормотал Буржесс, удивленно качая головой, – чем больше я думаю о нем как об убийце, тем безумнее кажется эта идея. Просто бредом сумасшедшего. Впрочем, ты прав, Дэнни, – спохватился он, – я не должен рисковать, когда речь заходит о будущем Марсии.
– Кстати, твой клуб со стриптизом, Майк. Ничего хуже в жизни не видел. Если остальные девицы похожи на первую, то нормальный человек заплатил бы деньги, чтобы они немедленно все оделись.
– Это зрелище для деревенских и людей с окраин. Они наслышаны о Кинг-Кроссе как о самом злачном месте в Сиднее. Никто из них в жизни не видел настоящего стриптиза, и, если им показать настоящий класс и шик, они просто не поймут. Им вполне достаточно, когда перед их глазами девица снимает бебехи на публике!
– Клуб принадлежит тебе, Майк?
– У Джада десять процентов, он управляет клубом. Вполне подходящий человек для такого места. Любого посетителя, если тот вздумает там взбрыкнуть, можно усмирить одним видом Джада. Один взгляд – и клиент становится тише воды и старается незаметно исчезнуть.
– Охотно верю. – Я помассировал ноющую шею. – Где мы сейчас находимся?
Он метнул подозрительный взгляд:
– У меня в доме.
– Это я уже знаю. Где этот дом находится?
– Ну, в Мосмене, северная сторона гавани. Стоит на вершине утеса, вид отсюда на одну из бухт потрясающий.
– Ты живешь здесь один, Майк?
– Чарли присматривает за домом и более-менее за мной.
Я неторопливо огляделся. Подвал, как и все подвалы, был набит всяким хламом. Деревянная лестница вела наверх, ступени шли по диагонали дальней стены. Под лестницей я заметил целый набор слесарного инструмента, развешанного аккуратно на стене.
– Ты занимаешься резьбой по дереву, Майк? Это твое хобби?
Грифельные глазки впервые за все время подобрели.
– Мне нравится делать вещи своими руками, – сказал он с воодушевлением. – Конечно, я не мастер, – он густо кашлянул, – но вот стул садовый, на котором ты сидел, – мое произведение. Впрочем, главное удовольствие – в творческом процессе, разумеется.
– Охотно верю. – Я осушил стакан.
– Еще виски?
– Если не возражаешь, я бы хотел сейчас вернуться в Дарлинг-Пойнт, Майк.
– Конечно!
Я пошел следом за ним к лестнице. Он внезапно остановился у первой ступеньки и обернулся.
– Я был не прав по отношению к тебе. Прости, что так получилось, – сказал он угрюмо, – не обижайся на меня, ладно, Дэнни?
– Мы все ошибаемся, – ухмыльнулся я, – никаких обид, Майк!
И тут он совершил роковую ошибку – повернулся ко мне спиной и стал подниматься. Я снял со стены подходящий на вид молоток и ударил его сзади по черепу. Потом отступил в сторону, давая возможность его туше пересчитать несколько ступеней до пола. Я тщательно рассчитал силу удара, чтобы не нанести ему большого вреда. Послушал – дыхание было ровным, и мои пальцы нащупали у него на голове небольшую шишку. «Никаких обид»? Да он что? Считает меня за мазохиста?
Я поднялся по ступенькам и увидел, что дверь открывается внутрь подвала. Места за ней у стены было достаточно, чтобы спрятаться, и она не помешает Чарли, если он начнет спускаться. Я набрал в легкие побольше воздуха и рявкнул:
– Эй, Чарли! Давай спускайся сюда, да поскорее, черт бы тебя побрал!
Чарли был явно не из тех, кто бежит на зов хозяина сломя голову. Прошло секунд пять, прежде чем он появился. Не заметив меня за дверью, он стал неторопливо спускаться. Я высунулся из своего укрытия и, когда он достиг третьей ступеньки, молотком аккуратно врезал ему по затылку. Чарли пересчитал все ступеньки и растянулся поверх туши своего босса. Я не стал зря волноваться и проверять его пульс, потому что Чарли был просто неотесанный болван, который способен бить связанного человека, даже не будучи с этим человеком знаком. Снаружи на двери в подвал были два засова – вверху и внизу, и я мысленно похвалил за предусмотрительность Майка, когда задвигал оба. И потом спокойно начал экскурсию по дому.
Дом был большой, старинный, и, наверное, Майк всадил кучу денег на его переделку и обстановку. Я нашел его кабинет в дальнем конце второго этажа в углу здания. В кабинете главное впечатление производило массивное старинное бюро с убирающейся крышкой, стоявшее на самом виду в углублении окна-фонаря. Я вспомнил про прекрасный вид с утеса и поверил Майку на слово. Стол был заперт, но замок не был препятствием для моего молотка, который я, по счастью, прихватил с собой. Отодрав деревянные дощечки, я вскоре уже копался в содержимом бюро. Пятнадцать минут кропотливой работы – и остался один предмет, достойный внимания. Поясной портрет в рамке. На меня смотрела, улыбаясь, шикарная блондинка в купальнике размера на три меньше, чем следовало. В нижнем углу четкими маленькими буквами шла надпись: «Майку, с любовью. Всегда твоя. Соня».
Я был безмерно удивлен. Вот уж не думал, что люди еще дарят портреты с трогательными надписями. В наши дни в идеальном случае получишь открытку с «наилучшими пожеланиями» с какого-нибудь курорта. Даже модный певец, жаждущий популярности, поленится надписать свою фотографию. Но так или иначе, портрет меня заинтриговал, и я, разбив своим молотком рамку, вытащил фотографию, сложил ее аккуратно в три раза, после чего она поместилась в моем бумажнике. У Майка в одном из углублений бюро оказался прекрасный набор визитных карточек и прочих документов, поэтому я без труда смог назвать адрес, когда вызывал к дому такси.