Роковое наследство
Шрифт:
«Я же совсем не знаю эту женщину, – подумала Ирен, – хотя она и говорила со мной о людях, которых я очень люблю. Но не солгала ли она? Мне должно быть стыдно. Ведь я нарушила свое обещание, поверив первому же обвинению. Я предательница, предательница!»
Тишину, царившую вокруг, вдруг нарушило громкое цоканье. Застоявшаяся лошадь нетерпеливо забила копытом по булыжной мостовой, а кучер сонным голосом принялся уговаривать кобылку:
– Замаялась, голубка? Я тоже. Вот что значит поступить на службу к дьяволу...
Ирен услышала лишь
Это открытие окончательно вывело Ирен из оцепенения, в которое она погрузилась несколько минут назад.
– Я еду в особняк де Клар, – решительно сказала девушка самой себе.
И перед ее внутренним взором возникли лица отца и Ренье.
Ирен встала.
Она шагнула было к воротам, но внезапно резко повернулась и пошла по двору обратно.
– Какое право это женщина имеет распоряжаться мной? Разве я у нее в услужении? – прошептала Ирен. – Почему я поверила ей? Что-то мне подсказывает, что она хотела меня обмануть.
Девушка гордо выпрямилась, тоска, камнем лежавшая на сердце, вдруг исчезла.
– Одно его слово, одно-единственное, – продолжала Ирен беседу с самой собой, – и я уверена, что все ее обвинения рассеются. Было бы ужасно вынести приговор, не выслушав подсудимого. Я хочу его видеть!
Едва успев вымолвить последнее слово, Ирен вскрикнула от удивления, смешанного со страхом. Дребезжащий голос проблеял возле нее:
– Славное времечко для прогулок при луне, красавица! Не хотите ли пройтись вместе со мной по кладбищу?
Под сводом арки главного корпуса темнел силуэт – и это было явно человеческое существо, правда, чрезвычайно странного вида.
Двигалось оно, похоже, от особняка Гайо.
При ближайшем рассмотрении существо это оказалось древним, согбенным старичком, который едва-едва семенил, с трудом переставляя ноги.
Одет старичок был в длиннополый балахон, напоминавший сутану. Среди жильцов своего дома Ирен никогда не видела такого господина...
Девушка была слишком взволнованна, чтобы странная встреча могла оставить ее равнодушной. Ирен взглянула на необыкновенного старичка, сердце ее екнуло и от испуга, и от слабого проблеска надежды разом.
Ирен даже слегка ущипнула себя за руку, заподозрив, что видит дурной сон.
Старичок подошел к девушке совсем близко и захихикал; смех его напоминал сухой шелест пергамента.
– Я вас напугал, красавица? – спросил этот удивительный человек. – Вы никогда со мной не встречались? Люди-то обычно выходят из дому днем. Так делал и я, когда был молод, а было это во времена юности вашей прабабушки. А в моем возрасте что нужно? Лишь одно – забиться в щель, образовавшуюся в какой-нибудь старой стене. Совы и я, мы выбираемся наружу ночью. Спите спокойно, красавица! Найдутся и те, кому утра уже не увидеть... Хе-хе-хе, я ведь еще и пошутить горазд!
На незнакомца падал теперь тусклый свет выглянувшей
Ирен продолжала свой путь в еще большем смятении. Кровь стыла у нее в жилах, в голове не было ни одной мысли. Подойдя к особняку Гайо, девушка оглянулась, прежде чем ступить на лестницу. Старичок исчез.
«Где он живет? – задала себе вопрос Ирен. – Откуда он взялся?»
Уже поднимаясь по ступенькам и крепко держась за перила, чтобы не упасть от слабости, девушка тихо произнесла вслух:
– Господи! Я иду по лестнице, я говорю, значит, все это – не дурной, кошмарный сон и нет надежд на пробуждение!
Она безотчетно поднялась на тот этаж, где жила; Ирен и сама не понимала, что собирается делать.
Девушка невольно приостановилась возле своей двери, будто намереваясь вернуться, но колебания Ирен длились не больше секунды. В следующий миг красавица двинулась дальше, стараясь ступать совершенно бесшумно.
Она направилась к тому коридору, куда выходила дверь шевалье Мора.
В коридоре этом не было даже маленького окошка, но и в кромешной тьме Ирен подошла прямо к двери квартирки Мора и тихонечко в нее постучала. Никто не отозвался...
Ирен показалось, что с лестничной площадки донесся звук шагов. На площадку выходили всего две двери, ее собственная и супругов Канада.
Но даже если Ирен и правда услышала шаги, то больше они не возобновлялись.
Девушка постучала в дверь шевалье Мора еще раз и громко прошептала:
– Жюлиан, ответьте! Вы дома? Это я, Ирен. Мне необходимо поговорить с вами.
Ответом ей было молчание.
В обычное время визит на этом бы и закончился. Отношения Ирен и господина Мора были не только чистыми и невинными, как сама девушка, но итальянец соблюдал еще и некий торжественный этикет, поскольку настаивал на своей принадлежности к высшей аристократии. Он стремился поступать, как король, во всем – даже в любви.
Хотя вполне возможно, что благородная сдержанность шевалье Мора, которая сыграла немалую роль в завоевании симпатий Ирен, объяснялась совсем иными причинами. Но о них мы поведаем читателю несколько позже.
Как бы то ни было, Ирен ни разу не переступала порога комнаты господина Мора.
И тем не менее сейчас девушка не колебалась. Этой ночью она стала совершенно другой Ирен. Она действовала по наитию, как лунатик.
Пальцы ее нащупали дверную ручку с такой легкостью, словно это давно вошло у Ирен в привычку.
Но и нажав на ручку, Ирен не смогла открыть дверь, запертую на ключ.
Мой ученый и многомудрый друг Эдуард Фурнье написал очаровательную книгу под названием «Новое – хорошо забытое старое»; я вспомнил сейчас о ней из-за изобретения, которое вызвало так много шума в те годы, когда Францией правил Луи-Филипп.