Роковое наследство
Шрифт:
Винсента бросили на ковер. Пиклюс и Кокотт не преминули еще раз справиться о самочувствии Карпантье, но он ничего им не ответил.
Полковник опустился в большое кресло, стоявшее рядом с альковом.
– Ну что ж, золотые мои, вы все сделали просто замечательно, – произнес старик. – А теперь мне надо поговорить с этой гнусной личностью, которая за все мое добро отплатила черной неблагодарностью. Постойте. Прежде чем вы уйдете, свяжите-ка его покрепче. Если надо, принесите еще веревок. Я хочу, чтобы он был упакован наилучшим образом. Вы ведь знаете, я немолод и очень слаб, и если этот шалопай высвободит хотя бы один палец, ой сможет раздавить меня, как букашку.
Кокотт, Пиклюс и остальные тут же бросились исполнять приказание полковника. Каждый хотел отличиться. Наконец, когда все было закончено, Пиклюс доложил: – Мы замотали его так, что лучше некуда. Тогда полковник встал и подошел к пленнику, дабы лично убедиться, что Винсент беспомощен, как младенец. В самом деле, подручные господина Боццо поработали на славу, однако от зоркого глаза старика не укрылись кое-какие недочеты. Они были немедленно устранены. Теперь уже не возникало ни малейших сомнений в том, что архитектор связан образцово-показательно. На каждом его пальце красовалось по тугому узлу! Поистине, это был шедевр.
– В добрый час, мои дорогие, – удовлетворенно произнес полковник. – Эти путы, похоже, надежнее двадцати смирительных рубашек. Завтра около десяти часов вечера наступит день. Возможно, вам придется выкопать в саду яму. А сейчас отправляйтесь ужинать. Или завтракать – на ваше усмотрение. Утром получите ваши деньги. Вы хорошо потрудились, поэтому гонорар вас не разочарует. До свидания.
И старик одарил каждого из бандитов отеческой улыбкой. Когда головорезы направились к выходу, полковник добавил:
– Не закрывайте дверь. Я хочу подышать свежим воздухом. Выбирайтесь на улицу Терезы. Я предупредил привратника.
Через минуту полковник и Винсент наконец остались одни. Хозяин снова уселся в кресло. Он был очень спокоен. Человек, не знающий господина Боццо, мог бы подумать, что тот кроток, как ангел.
Архитектору было так плохо, что он почти ничего не понимал. И все-таки ему удалось уловить смысл одной фразы, которую его мучитель произнес самым безмятежным тоном:
– Возможно, вам придется выкопать в саду яму. Винсента охватило отчаяние. Неужели это конец? Полковник спокойно смотрел на свою жертву. Казалось, старик был настроен весьма дружелюбно.
– Дурак! – наконец сказал он, укоризненно покачав головой.
Сам того не желая, архитектор поднял глаза.
– Дурак! – повторил полковник. – Я это говорю не для того, чтобы тебя обидеть. Просто я не пойму одного: раз ты веришь, что я где-то прячу несметные богатства, то зачем ты затеял эту борьбу? Ты же знаешь, что человек, владеющий сокровищами, непобедим.
Полковник вытащил из кармана свою золотую табакерку, украшенную портретом русского императора. Затем старик извлек оттуда щепотку табаку и с наслаждением понюхал его.
– Это смешно, но мне не надо столько денег, – продолжал он. – Точнее сказать, я не могу ими толком воспользоваться. Знаешь ли ты, сколько понюшек табака в табакерке? Сколько раз можно откусить от буханки хлеба, пока не съешь ее целиком? Сколько капель жидкости в полном стакане? Так вот, чтобы насытиться, мне хватает куска хлеба и капли вина. Понюшка табаку – это уже излишество. Надеюсь, мне удастся избавиться от этой вредной привычки. Короче говоря, если не считать затрат на содержание дома и конюшни, я не выкладываю в день и двадцати сантимов.
Запомни, несчастный: фортуна – ужасная проказница, как и все светские дамы. Она может заигрывать с крепкими парнями вроде тебя, но,
Полковник негромко рассмеялся.
– Ваши веревки причиняют мне сильную боль, – прошептал Винсент.
Это были первые слова, которые он произнес в доме Боццо.
– Потерпи, сынок, – ответствовал старик. – Я велел связать тебя не для того, чтобы помучить, а для того, чтобы с тобой можно было спокойно поговорить. Ты знаешь, жестокость – не в моем характере, но когда речь идет о мерах безопасности, я не деликатничаю. В этом смысле я – человек без предрассудков, благодаря чему и прожил уже около века. Неужели теперь я должен менять свои привычки? И вообще, какое ты имеешь право жаловаться? Ты, который хотел меня ограбить? Тебе бы лучше помалкивать. Может быть, мне хочется скоротать часок-другой за приятной беседой? Не думай, что я над тобой издеваюсь. Мне и впрямь есть что тебе предложить, так что перейдем к делу. Знаешь, как появилась первая сторожевая собака? Говорят, что это был прирученный волк, который начал расправляться со своими собратьями. Так вот, я окружен волками. Я оставлю тебя в живых, если ты станешь моим сторожевым псом. Что ты на это скажешь?
Опустив глаза, архитектор пробормотал:
– Эти веревки врезаются мне в тело.
– Терпи! – прикрикнул на пленника старик. – Ты пришел сюда с пистолетами и кинжалом. И после этого ты просишь, чтобы с тобой обращались помягче? Не отвлекайся на эти глупости. Лучше подумай о моем предложении, а я пока отдохну. Когда тебя вечно мучает бессонница, ночи кажутся такими долгими... Покой – такая штука, которую не купишь ни за какие деньги!
Полковник тяжело вздохнул.
– А ты не без способностей, – добавил он уже другим тоном. – Ты все очень точно рассчитал. Мне даже стало не по себе, когда я узнал, что ты нанес на свой план красную точку как раз в том самом месте.
И старик указал на альков.
Винсент невольно досмотрел туда же. И хотя ему действительно было очень плохо, в глазах его загорелся огонек.
XXV
СОКРОВИЩА ПРОШЛЫХ ВРЕМЕН
Полковник сразу заметил этот безумный блеск. – Ага! – воскликнул старик. – Я вижу, что твоя страсть еще не угасла. Ты по-прежнему мечтаешь о моих сокровищах. Что ж, хорошо! Я вполне понимаю твое желание. Хочешь взглянуть на мои богатства? Прежде чем отправить тебя на тот свет, я могу доставить тебе такое удовольствие. Да перестань ты елозить по полу! Разве так трудно немного потерпеть? Скажи, ты узнал это место?
– Нет, – ответил архитектор, взгляд которого был по-прежнему прикован к алькову.
– А ведь мы провели здесь немало времени. Помнишь, как было холодно? Та зима была на редкость суровой. Правда, здесь стояла печка. Как она славно гудела! Ох, опять меня увлекли эти воспоминания! Я считаю, ты не вправе на меня обижаться. Ведь я тебя предупреждал. Впрочем, мне известно, что предостерегать людей обычно бесполезно. Даже Любовь к женщине сводит человека с ума. Что же тогда говорить о страсти к золоту? Я не сержусь на тебя, ты знаешь. На твоем месте я поступил бы точно так же, только, в отличие от тебя, не попался бы... на что ты надеялся? Ты случайно проник в тайну старого льва. Тебе показалось, что он кроток, как ягненок. Но когда кто-нибудь приближается к его сокровищам, лев пожирает негодяя. Это касается даже его детенышей... Ты знаешь, как я люблю мою Франческу, мою дорогую внучку Фаншетту, но если ей станет известно, что находится за этим пологом...