Роковое наследство
Шрифт:
По правде говоря, облик таких типов, как Пиклюс, не сочетается с внешним видом модного кафе настолько же, насколько не соответствует здешней обстановке монашеское одеяние. В своем облезлом рединготе и грязной шляпе Пиклюс выглядел среди нарядных завсегдатаев по меньшей мере странно.
Впрочем, архитектор находился не в том настроении, чтобы смеяться над подобными контрастами. Винсент вполне доверял своему шпиону и не собирался следить за ним. Досадуя, что так и не разобрался в странной
На лицо мужчина упал свет, и Винсент снова узнал точеные черты матери Марии Благодатной.
На этот раз не оставалось никаких сомнений. Архитектор остолбенел.
Тем временем таинственный молодой человек пересек бульвар и направился к улице Луи-ле-Гран. Винсент последовал за ним, держась шагах в пятидесяти сзади.
Вскоре они очутились на улице Луи-ле-Гран. Она была почти безлюдна.
Карпантье сам не понимал, зачем он пошел за незнакомцем. Возможно, архитектор сделал это, подозревая, что безбородый красавец спешит туда же, куда и он.
Казалось, молодой человек не замечает, что за ним следят. Во всяком случае, он ни разу не обернулся.
Чем дальше они продвигались вперед, тем пустыннее становилась улица. Через пару минут преследуемый и преследователь шли уже в полной тишине. Слышались только звуки их шагов.
Винсент ступал теперь очень осторожно, опасаясь, что незнакомец встревожится. Тот, правда, по-прежнему не оборачивался, однако перешел на другую сторону улицы.
Похоже, молодой человек начал прислушиваться.
У поворота на улицу Нев-де-Пети-Шан архитектор потерял его из вида. Впрочем, Винсента это не обеспокоило. Он считал, что теперь ему известен маршрут незнакомца.
У рынка на улице Сент-Оноре архитектор даже не остановился. Он продолжал шагать прямо и свернул только на углу улицы Сен-Рош.
Там Винсент ожидал снова увидеть таинственного незнакомца, однако расчеты Карпантье не оправдались. «Наверное, скрывшись от меня, этот тип помчался вперед», – подумал архитектор и тоже бросился бежать.
Вскоре он выскочил на улицу Муано: здесь тоже не было ни души.
И тут Винсент услышал перезвон часов. Пробило два.
В это время Париж даже летом обычно засыпает. Только на бульварах еще теплится жизнь.
Архитектор продолжал идти вперед. От быстрого бега Винсент вспотел, и все же ему было как-то зябко. Он чувствовал себя, как человек, собравшийся перепрыгнуть бездонную пропасть.
Квартал Сен-Рош мало изменился с тех пор, а его северная часть, состоящая из маленьких улочек, которые соединяют площадь Гайон и перекресток Аржантей, вообще выглядит, как и прежде.
В тех
Под одним из таких окошек Винсент внезапно остановился. Очевидно, створки были распахнуты, потому что сквозь жалюзи пробивался свет. Карпантье встал как вкопанный, поскольку услышал женский голос, доносившийся из окна:
– Жюлиано, пожалуйста, не уходи... Останься со мной сегодня ночью!
Архитектор ждал, что ответит этот самый Жюлиано, но тот молчал.
«Жюлиано! Это имя упоминал Ренье, рассказывая мне освоем приключении! – подумал Винсент. – Так звали второго брата... брата убитого маркиза Кориолана!»
Архитектора охватил ужас. Он вдруг почувствовал, что тоже в какой-то мере причастен к этой кровавой истории, длящейся уже много лет.
Винсент затаил дыхание. Прислонившись к стене, он жадно ловил каждый звук, однако больше так ничего и не услышал.
Наконец архитектор устал ждать и пошел дальше, стараясь ступать как можно тише.
Вскоре он добрался до стены, за которой находился сад боццо.
Все вокруг было пусто. Здесь царила мертвая тишина. Многие окна в соседних домах были открыты, но свет нигде не горел.
В самом деле, Париж уже спал.
Часы пробили еще раз; это означало, что уже – половина третьего. В августе в Париже рассветает в три часа, и Винсент это прекрасно знал. Он понимал, что у него остается совсем немного времени.
И все же Карпантье ждал. Через несколько минут он внимательно огляделся по сторонам и, убедившись, что ему никто не помешает, стал расстегивать редингот. Руки Винсента дрожали. Архитектору казалось, что его сердце стучит так громко, что способно разбудить людей, живших по соседству.
Размотав веревку, он метнул ее вверх так, чтобы крюк зацепился за гребень стены. Это удалось Винсенту с первого раза.
– Я только восстановлю справедливость, – пробормотал Карпантье. – К тому же, у меня дети... Господь не может отвернуться от меня. Мое дело правое.
Он схватился за веревку и с обезьяньей ловкостью взобрался на стену. После этого Винсент прислушался. В саду все было тихо. Со стороны улицы доносился какой-то шум, напоминавший звук шагов, но это было где-то далеко.