Роковой аккорд
Шрифт:
Джордан поднялся вместе со мной, наклонился поближе, чтобы другие не слышали:
— Мой отец собирался развестись с Клэр, вот она его и убила. И Рассел, упокой Господи его душу, сделал ту же самую ошибку.
Я не плюхнулась обратно на стул — хотя бы потому, что понимала: именно такой реакции ждет от меня Джордан, — но пришлось напрячь коленки, чтобы устоять. Прежде чем я успела ответить, вслед за Джорданом вскочила на ноги Оливия, и уж ее-то не беспокоило, весь ресторан услышит ее или только ближние столики:
— Омерзительно!
Джордан
— Оливия очень огорчена романом Рассела и Клэр, — мягко пояснил он.
— Не было у них никакого романа! Почему тебе всегда хочется выдумать какую-нибудь пакость?
— Ты у нас психотерапевт, душечка, ты и скажи почему.
Оливия схватила свою сумочку и махнула мне рукой:
— Мы уходим вместе.
Я поглядела на ее раскрасневшееся лицо и вдруг вспомнила ответ на ту загадку: лжец и правдолюбец дадут вам одну и ту же информацию, а поступить надо ровно наоборот.
— Погодите минутку, — как можно вежливее попросила я.
Оливия развернулась так, чтобы встать между мной и Джорданом, спиной к нему.
— Забыла вас предупредить: он всегда врет. Сплошное дерьмо.
— За исключением тех случаев, когда он соглашается с вами, — напомнила я.
На миг Оливия заколебалась, потом решительно кивнула головой:
— Вот видите — я права! Если уж и Джордан так думает…
— Однако по вопросу о мотиве вы решительно расходитесь, — продолжала я, поглядывая на Джордана, чтобы уследить и за его реакцией. Джордан буравил взглядом затылок Оливии. Гипнотизировал ее, чтобы она обернулась? Посылал ей телепатический приказ заткнуться? Лицо его было абсолютно лишено выражения. Красивая полая маска.
Обернувшись к Джордану, Оливия вскинула подбородок — хотя бы достала до его ключицы — и заявила:
— Все из-за пленок, и тебе это прекрасно известно.
Казалось, Джордан ответит очередной обтекаемой глупостью, но нет, он вдруг вспыхнул:
— Заткнись, Оливия!
— О нет, я не промолчу! Не в этот раз. — Годы подчинения прозвучали в этом возгласе.
— Нет никаких пленок, и тебе это прекрасно известно, — приглушенным, осевшим голосом настаивал Джордан.
— Я их видела, я их слышала, — гнула свое Оливия. — Пленки существуют, Джордан. Клэр хочет завладеть ими, тогда она выпустит альбом, и все деньги достанутся ей.
С минуту Джордан в молчании созерцал своего оппонента, решая в уме какую-то сложную задачу. Неужели он предпочел бы в качестве мотива убийства любовь или секс, а не деньги? Наконец в голосе его прорвалось подлинное чувство:
— Я должен их услышать, Оливия!
Ага, так вот в чем дело. Возможность услышать пленки, живой голос отца — вот что его заводит,
Еще больше меня удивила вторая пауза — Оливия тоже ответила не сразу. Она-то о чем думает? Разумеется, сын вправе услышать записи с голосом отца. Странно, что он до сих пор не слышал их, даже не верил в их существование. Я вопросительно поглядела на Оливию, ожидая от нее объяснений.
— Наверное, это будет правильно, — хмурясь, сказала она.
Прежде чем я успела вмешаться, Джордан выпалил:
— Адам уже слушал?
Оливия слегка отодвинулась, как бы признавая, что ее ответ не понравится Джордану:
— Думаю, да.
С ледяной усмешкой Джордан подытожил:
— Ну, так и я должен их услышать. Не откладывая.
— Сегодня вечером? — предложила Оливия. — Мне нужно еще принять пациентов, потом я возьму пленки и…
— Где они? — перебил Джордан.
Оливия покачала головой, к ней вернулось самообладание:
— Так я тебе и сказала.
Ледяная улыбка достигла абсолютного нуля.
— Когда и где?
— Встретимся в папиной квартире в шесть. И вы приходите, — обернулась она ко мне.
Я поспешно согласилась и повела Оливию к выходу, пока Джордан не успел возразить против присутствия посторонних на прослушивании. Папарацци рассеялись, понесли сенсационное заявление Джордана во все концы города, так что мы с Оливией без помех могли переговорить на тротуаре, пока ловили такси.
— Кто еще знает о пленках?
— Клэр. Бонни. Когда Грэй вчера начал скандалить в гримерной, я сперва решила, что он тоже знает, но он добивался только, чтобы Клэр разрешила использовать одну старую песню в рекламе. Знай он, что у меня хранятся песни, которых еще никто не слышал, он бы с меня не слез. — Оливия широко улыбнулась, явно наслаждаясь внезапно обретенной властью над людьми. — И вы тоже никому не говорите, пока я не решу, как поступить с пленками.
— Отец оставил вам какие-нибудь инструкции?
— Я знаю, чего он хотел, — ответила Оливия. Подъехало такси. — Огромное вам спасибо за поддержку, и прошу прощения за Джордана.
— Все в порядке, — сказала я.
— Ничего не в порядке, — возразила она, усаживаясь в машину. — Но он только на такое и способен. Вечером увидимся.
Это означало, прикинула я, стоя в кабинете Эйлин, что у меня остается шесть с половиной часов на расследование, чтобы подготовиться к встрече. И чтобы убедить начальство: я по-прежнему владею и сюжетом, и своими чувствами. Для начала я доказала, что умею соблюдать сроки: тест для желающих занять мое прежнее место был подготовлен.