Роковой дом
Шрифт:
Что значили эти странные слова?
Внезапно Сильвии стало не по себе. Так значит, эту полную, веселую на вид женщину одолевают какие-то тайные тревоги и заботы. Уж очень усталым, а притом и злым голосом обращалась она к своему любимому «ами Фрицу».
Мгновением позже он заторопился к воротам.
— Софи! — крикнул он из сада, — коляска приехала! Пойдем, мы уже потеряли слишком много времени…
Как и Анна Вольски, мсье Вахнер дорожил каждой минутой, проводимой за игорным столом.
Мадам Вахнер поспешно отвела своих приятельниц в
— Придет же в голову идея поселиться в таком странном, одиноком месте! — воскликнула она и плотнее натянула на плечи кружевную шаль. — Сплошной лес вокруг. Я бы побоялась жить среди леса. Мне бы казалось, что там кто-то затаился.
— Чего нам бояться, даже если в лесу кто-то есть?
— Да, но время от времени вам приходится хранить здесь большие деньги!
Мадам Вахнер усмехнулась.
— Когда денег бывает столько, что их не унести с собой — а так случается нечасто, но все же иной раз Фрицу выпадает большой выигрыш — тогда мы отправляемся в Париж и кладем деньги в банк.
— А я никуда не езжу, — проговорила Анна, — я ношу деньги с собой. А ты? — Она обернулась к Сильвии Бейли.
— Я оставляю их в чемодане в гостинице. Кажется, слугам там можно доверять. Они почти все родственники хозяина, мсье Польперро.
— О, не стоит этого делать! — взволновалась мадам Вахнер. — Нельзя оставлять деньги в отеле, лучше носить их с собой, в мешочках, как я. Смотрите!
Как в прошлый раз, она внезапно приподняла свою тонкую шерстяную юбку.
— Вот как нужно хранить деньги. — Мадам Вахнер улыбнулась. — Но поторопимся, пока весь вечер не пропал!
Они поспешно пересекли сад и присоединились у ворот к ами Фрицу, который стал пенять жене за промедление.
Сильвия не приняла участия в игре, без графа Поля ей было нечего делать в Клубе. Улучив подходящий момент, она покинула остальных и вернулась в «Виллу дю Лак».
Анна Вольски проводила подругу до дверей Казино, В дверях Сильвия увидела графа де Вирье; поклонившись издали, он поспешил в Клуб. У Сильвии защемило сердце — даже проведя день в обществе любимой сестры, он не забыл об игре!
ГЛАВА 11
Ночью Сильвия почти не спала, размышляя о графе де Вирье и их странной дружбе.
Короткая встреча этим вечером произвела на нее тягостное впечатление. Когда граф поклонился ей издалека, она заметила, что у него какой-то пристыженный и жалкий вид. Да, мадам Вахнер отозвалась о нем резко, но правильно. Он стыдится не только своего образа жизни, но и людей, с которыми вынужден сталкиваться.
И к числу таких знакомцев — как это ни горько — Сильвия отнесла и себя. Однако она не причисляла себя к игрокам — те игроки, которых она ежедневно встречала в Казино, были совсем на нее не похожи, они питали всепоглощающую страсть к игре. Но если она не попала в одну компанию с ними и Анной Вольски, то в этом не было ее заслуги — ей просто повезло.
И наконец она спросила себя —
И все же мысль о том, чтобы уехать, казалась Сильвии непереносимой. Между нею и графом Уже возникло понимание, не нуждающееся в словах, и теплые чувства, которые она по-прежнему именовала «дружбой». Но она бы, вероятно, согласилась со словами Мередита: «Дружба, как мне кажется, означает сближение сердец».
Наконец она забылась беспокойным сном. Ей приснилось, что она блуждает по Шале де Мюге, пытаясь найти выход; двери заперты, окна закрыты шторами. Безобразные комнатки пусты. Дело происходит зимой, и Сильвия дрожит от холода. Кто-то по ошибке запер ее. О ней забыли…
Раздался стук в дверь. Было уже восемь. Сильвия спала дольше, чем обычно. Фелиси внесла чай. На подносе лежал конверт, надписанный незнакомым почерком, с французской маркой.
Сильвия недоуменно рассмотрела со всех сторон бледно-зеленый конверт, не зная, ей ли предназначено письмо. Но сомневаться не приходилось. Адрес гласил: «Мадам Бейли, Вилла дю Лак. Лаквилль-ле-Лен».
Вскрыв конверт, она обнаружила там записку — составленное в самых изящных выражениях приглашение на завтрашний завтрак, за подписью «Мари-Анн д'Эглемон».
Ну да, это же сестра Поля де Вирье! Как любезно с ее стороны… и с его тоже.
Письмо было написано, когда граф Поль находился в Париже у сестры. Но ведь прошлым вечером он поклонился Сильвии холодно, словно случайной знакомой.
Это обычное, безобидное приглашение вызвало у Сильвии настоящую бурю чувств.
Но вот вернулся с верховой прогулки Поль де Вирье, тоже взволнованный и улыбающийся.
— Вы получили записку от моей сестры? — Войдя в столовую, где они по утрам обычно бывали одни, граф поспешил к Сильвии.
— Когда я рассказал ей, что мы… — мгновение граф помедлил в нерешительности, — сделались добрыми друзьями, она пожелала непременно с вами встретиться. Уверен, вы друг другу понравитесь!
— Ваша сестра весьма любезна, — проговорила Сильвия немного натянуло.
— Вечером я возвращаюсь в Париж, — продолжал граф, — и дня два проведу у сестры. Вы ведь приглашены на завтра? Я встречу вас на станции.
Позавтракав, оба вышли в сад, и граф Поль произнес внезапно:
— Я сказал Мари-Анн, что вы любите ездить верхом, и она, если позволите, станет каждое утро присылать вам лошадь. Простите, если я слишком много на себя беру, но я предположил, что у вас нет костюма для верховой езды. Вы с моей сестрой приблизительно одного роста, и она почтет за честь одолжить вам, пока вы в Лаквилле, свой костюм.
— Ваша сестра очень добра.
Сильвия была ошеломлена и не знала, чем отвечать на такую любезность.