Роковой гримуар
Шрифт:
– Как он умер?
Бюжо пожал плечами.
– Это неизвестно. Тело мсье де Сегюра успело основательно разложиться. Судебный врач, осматривавший его, не смог установить причину смерти.
– Бедняга Анри!
– Я прикрыл рукой глаза, борясь с подступающими слезами.
– Где он сейчас?
– В морге у моста Сен-Мишель. Туда доставляют все неопознанные трупы. Впрочем, официальное опознание мсье де Сегюра уже произведено его сыном.
– Фабьеном? То-то он, должно быть, обрадовался смерти Анри!
– невольно вырвалось
Бюжо подался вперед.
– Между отцом и сыном был разлад?
Я неохотно пояснил:
– Фабьен - завсегдатай бегов и скачек в Булонском лесу, а еще он играет в карты в подпольных игорных домах и в табльдотах. Он постоянно тянул из отца крупные суммы. Анри столько раз зарекался ему помогать, но снова и снова оплачивал долги сына, не переставая надеяться, что тот ещё возьмётся за ум. На прошлое Рождество Анри заявил Фабьену, что оформил на него небольшую ренту, которой вполне хватит на достойную жизнь, если не играть в азартные игры, а сверху он больше не даст ни гроша. В ответ Фабьен закатил отцу безобразную истерику, заявил, что ноги его больше не будет в родительском доме, и добавил: "В следующий раз мы с тобой встретимся только на похоронах: твоих или моих".
– Откуда вам известно об этой ссоре?
– поинтересовался комиссар, неторопливо записывая что-то в свой блокнот.
– Мы с Анри были довольно откровенны друг с другом.
– В таком случае, надеюсь, вы сообщите немало ценных сведений по этому делу, мсье де Шуазёль, - одобрительно кивнул Бюжо.
– Именно к вам и порекомендовала мне обратиться в первую очередь мадам де Сегюр.
– Значит, вы уже успели побеседовать с Леони! Как она перенесла известие о гибели мужа?
– На удивление стойко, - Бюжо вскинул голову и пристально посмотрел мне в глаза.
– Скажите, могла ли она желать смерти своему супругу?
– Нет.
– Значит, у нее не было мотива для убийства?
– Карандаш комиссара по-прежнему медленно ползал по бумаге.
– Не испытывала ли она недостаток в средствах, не наделала ли долгов втайне от мужа?
– Насколько мне известно, Анри щедро оплачивал все капризы жены. Наверное, из чувства вины. Знаете, он...
– Я замялся.
– Он не совсем был верен Леони.
– А! Так у мсье де Сегюра водились любовницы?
Мне не хотелось распространяться на эту тему из уважения к покойному другу, но Бюжо, прекратив писать, поднял вверх указательный палец.
– Щепетильность в таких случаях может помешать установить убийцу. А потому, мсье де Шуазёль, прошу вас рассказать всё, что вы знаете о связях убитого с женщинами.
Я помедлил в нерешительности, затем прочистил горло и сказал:
– Ну, мой друг содержал некую девицу... Ее имя - Николет Лепаж. Она снимает квартиру в доме номер пять по улице Дэз Иносан(3).
Бюжо саркастически хмыкнул, продемонстрировав грубоватое чувство юмора:
– Невинных? Ну, это мы проверим.
– Он перевернул страницу в блокноте
– А мадам де Сегюр знала о любовнице мужа?
– Наверное, нет. Вряд ли Леони стала бы мириться с таким положением дел.
– Так может, она и отомстила мсье де Сегюру за измену? Ревность порой толкает женщин на страшные преступления. Уж поверьте комиссару уголовной полиции.
– Мне кажется, Леони ни о чем не подозревала. Во всяком случае, Анри не жаловался на ссоры с женой из-за его неверности.
Бюжо поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, при этом стул жалобно скрипнул под мощным телом полицейского.
– Кто теперь унаследует состояние мсье до Сегюра? Он оставил завещание?
– Да. Причём, незадолго до смерти изменил его и назначил меня душеприказчиком. Ранее наследниками были Леони и Фабьен, но в новом завещании Анри отписал дом и двести тысяч франков жене. Остальное - Николет Лепаж.
– Остальное - это сколько?
– Ещё четыреста тысяч.
– Так много?
– вскинул брови полицейский.
Я снова замялся, сомневаясь, имею ли право сообщать такие личные подробности, но затем решился:
– Он ее обожал. И ещё... Она беременна от Анри. И, согласно завещанию, мадмуазель Лепаж получит эти деньги, только если родившийся у неё ребёнок на тот момент будет жив.
– Вот как?
– Комиссар задумчиво покачал головой.
– Четыреста тысяч? Неплохой мотив для убийства, не так ли?
– Не дожидаясь моего ответа, он добавил: - Рассказал ли мсье де Сегюр Николет Лепаж о том, что хочет оставить ей такую крупную сумму?
– Не знаю.
– А что, Фабьен де Сегюр не упомянут в новом завещании?
– Теперь ему полагается только та самая рента, что была назначена отцом ранее. Но, конечно, она не идёт в сравнение с тем, что получат Леони и Николет, и той долей, которая причиталась ему по старому завещанию.
– Знал ли Сегюр-младший о том, что его родитель изменил свою волю?
– Думаю, нет.
– Гм, - полицейский почесал мощный стриженый затылок, - вот вам и ещё один повод отправить мсье де Сегюра на тот свет.
– Он заглянул в блокнот.
– Смотрите, если не считать версии о самоубийстве, которую я пока тоже не отбрасываю, у нас трое подозреваемых, и у каждого был мотив убить вашего приятеля.
Комиссар выставил перед собой кулак размером чуть не с голову ребёнка и отогнул большой палец.
– Леони де Сегюр могла это сделать из ревности, узнав о том, что муж ей изменяет.
– Бюжо отогнул указательный палец.
– Николет Лепаж - из жадности, торопясь, пока ее любовник ещё раз не переписал завещание.
– Он отогнул средний палец.
– Ну а Фабьеном де Сегюром могла двигать месть, если ему стало известно, что отец исключил его из числа основных наследников. Если же Сегюр-младший не знал о новом завещании, то, вполне вероятно, поднял руку на отца, надеясь вступить во владение его немалым состоянием.