Роковой поцелуй
Шрифт:
Однако тут его несколько неожиданно прервал повернувшийся к нему грум, лицо которого вдруг стало рассерженным; он заявил с резким акцентом кокни [7] :
– Заткнулся бы ты, малец! Он – лучший наездник во всей стране, верно тебе говорю, причем я вовсе не позабыл и сэра Джона Лейда! Из нынешних господ ему никто и в подметки не годится. В упряжке у нас – чистокровные гнедые, которые ходят как шелковые, а если никто из коренников не растянул себе сухожилие, так твоей вины в том нет!
7
Кокни – лондонец из низов, уроженец преимущественно восточной части столицы Великобритании.
Джентльмен
– Верно подмечено, Генри, как, впрочем, и то, что ты по-прежнему заставляешь меня ждать.
– Видит бог, хозяин, уже бегу! – поторопился ответить грум, забираясь на облучок.
Перегрин, немного придя в себя после сокрушительной отповеди слуги, процедил сквозь зубы:
– Мы еще встретимся, сэр, обещаю вам!
– В самом деле? – отозвался джентльмен в коляске. – Надеюсь, вы ошибаетесь.
Казалось, экипаж буквально прыгнул вперед, а еще через минуту и вовсе скрылся из глаз.
– Это чудовищно! – в сердцах воскликнула Джудит. – Просто неслыханно!
Глава 2
Для того, кто привык к ночной тиши сельской местности, заснуть в гостинице «Георг» в Грантеме накануне боя было решительно невозможно. Звуки шумного застолья долетали в спальню мисс Тавернер из обеденной залы внизу чуть ли не до самого рассвета; спала она урывками, вновь и вновь просыпаясь от раскатов громкого смеха на первом этаже, либо голосов на улице у себя под окном, либо же поспешных шагов под дверью. Только после двух часов ночи гуляки постепенно угомонились, и она забылась тревожным сном, нарушил который тройной рев рога, прозвучавший в двадцать три минуты восьмого утра.
Мисс Тавернер испуганно села в постели.
– Господи милосердный, что еще на этот раз?
Ее горничная, тоже разбуженная внезапной суетой, выскользнула из раскладной кровати и подбежала к окну, опасливо глядя на улицу в щелочку между занавесками. Своей госпоже она сообщила, что это всего лишь прибыл почтовый дилижанс из Эдинбурга, после чего задержалась у окна еще немного, сдавленно хихикая при виде сонных пассажиров в ночных колпаках, выходящих из него, чтобы позавтракать в гостинице. Мисс Тавернер, которую эти новости ничуть не заинтересовали, откинулась было обратно на подушки, но вскоре обнаружила, что недолгое ночное затишье закончилось. Гостиница пробудилась окончательно, и внизу уже начиналась дневная суета. Очень скоро девушка, отказавшись от безуспешных попыток вновь заснуть, встала.
Около девяти утра в дверь ее спальни постучал Перегрин. Ей лучше поскорее сойти к завтраку; ему настоятельно советовали выехать в Тислтон-Гэп пораньше, если он хочет занять хорошее место, так что он попросту не может терять времени.
Она сошла вместе с ним в обеденный зал. Там было всего несколько гостей, поскольку пассажиры почтового дилижанса из Эдинбурга уже благополучно отправились в путь на юг, а поклонники спорта, что так шумно кутили здесь минувшей ночью, очевидно, предпочитали завтракать, уединившись в собственных комнатах.
Как она и предполагала, давеча вечером Перегрин недурно погулял в компании. Он свел знакомство с несколькими славными молодыми людьми, имена которых, правда, затруднился бы вспомнить, и раздавил с ними бутылочку. Разговор шел о предстоящем бое, да и сейчас ее брат не мог говорить ни о чем ином. Сам он будет болеть за чемпиона: Джудит наверняка помнит, что его тренировал капитан Барклай [8] из… из… из Ури или какого-нибудь другого местечка со столь же заковыристым названием, но это неважно. Во всяком случае, именно он придумал и организовал соревнования по спортивной ходьбе – она наверняка слышала о нем. Говорят, он заставил Крибба сбросить вес до тринадцати стоунов [9] шести фунтов. Крибб пребывает в отличной форме; насчет Мавра сказать ничего нельзя, хотя тот вроде и моложе Крибба на четыре года. А чемпиону должно исполниться уже тридцать. Перегрин болтал без умолку, пока Джудит расправлялась с завтраком, по мере необходимости вставляя «да» или «нет».
8
Роберт
9
Стоун – английская мера веса. Равен 14 фунтам или 6,35 кг.
Он не терзался угрызениями совести оттого, что оставляет ее одну на все утро: город опустеет, и она вполне может прогуляться пешком, не нарушая приличий; можно даже не брать с собой горничную.
Вскоре после завтрака он умчался, сунув в один карман сверток с бутербродами, а в другой – бутылку. Дорогу нашел без труда: для этого достаточно было двигаться в общем потоке, растянувшемся на добрых восемь миль. Все дружно направлялись в Тислтон-Гэп, воспользовавшись для этой цели всевозможными средствами передвижения, начиная от громоздких и неуклюжих карет и заканчивая фермерскими телегами. Те же, кому не удалось вымолить или купить местечко в экипаже, шли пешком.
В силу обстоятельств процессия двигалась медленно, но вот наконец вдали показалось место боя – скошенное поле неподалеку от Краун-Пойнт. Похоже, оно уже до отказа заполнено зрителями. В самой его середине несколько человек в поте лица возводили двадцатипятифутовый помост.
Перегрину указали участок, где выстроились экипажи благородных господ, и он постарался занять место как можно ближе к рингу. До начала боя оставалось еще некоторое время, но ничто не могло испортить ему настроения, и он с интересом принялся наблюдать за постоянно увеличивающейся толпой. Сперва компания выглядела грубоватой, однако ближе к полудню количество карет превысило число телег. Единственным, что омрачало радость Перегрина, было отсутствие знакомых среди состоятельных спортивных болельщиков, окружавших его со всех сторон, непритязательный вид нанятой им двуколки да наличие у его собственного пальто всего лишь трех пелерин. Эти неприятности омрачали ему удовольствие, но он тут же забыл о них, когда кто-то рядом с ним воскликнул:
– А вот и сам Джексон [10] !
Одиночество, двуколка и пальто тотчас же отошли на второй план: это же сам Джентльмен Джексон, бывший чемпион, а теперь самый знаменитый тренер по боксу в Англии!
Он направлялся к рингу в сопровождении еще одного мужчины. Вот запрыгнул на помост, и толпа разразилась приветственными криками, на которые он ответил улыбкой и добродушным взмахом руки.
Внешность его никак нельзя было назвать располагающей; лоб был слишком узким, нос и губы выглядели мясистыми и грубоватыми, а уши торчали едва ли не перпендикулярно голове. Но глаза у него были особенными, ясными и проницательными, а фигура, хотя ему уже перевалило за сорок, все еще оставалась подтянутой и стройной. Руки у него казались маленькими, а с его лодыжек, которые, по слухам, были растянутыми, снимали слепки. Одет он был хорошо и дорого, но не броско и держался с подобающей скромностью.
10
Джон Джексон (1769–1845) – знаменитый боксер по прозвищу Джентльмен Джексон, владелец одноименного спортивного клуба, популярного среди английских аристократов и открытого в 1795 году.
Вскоре он покинул ринг и заговорил о чем-то с рыжеволосым мужчиной в тильбюри, стоявшим рядом с двуколкой Перегрина. Его тут же окликнула парочка молодых бездельников, посыпались шутки, зазвучал смех, и Перегрину отчаянно захотелось присоединиться к ним. Однако юноша надеялся, что пройдет совсем немного времени и он уже сам будет предлагать пари на то, что в следующем спарринге пробьет защиту Джексона. И тот, без сомнения, откажется принимать ставки, как отказался сейчас, добродушной улыбкой и необидным взмахом руки давая понять, что это будет грабеж чистой воды. Поскольку все, даже сэр Перегрин Тавернер, никогда прежде и близко не бывавший в Лондоне, знали: ни один из его учеников так и не сподобился попасть в Джексона, если на то не было его собственного желания.