Роковой роман
Шрифт:
– На своей ферме в Лисбурге. Нужно поторопиться. Мы отсрочиваем голосование, которое готовили несколько месяцев. Во всех новостях появится, что случились непредвиденные обстоятельства.
– Что за голосование?
Он рассказал о поворотном законе об иммиграции и роли в нем Джона как соавтора законопроекта.
Коротко кивнув, Сэм ушла.
Час спустя Ник ехал пассажиром во внедорожнике без опознавательных знаков, принадлежавшем
– Тебе нужно перекусить?
Ник отрицательно покачал головой. О еде он даже думать не мог, только не в преддверии ужасной задачи, выполнить которую ему предстояло. Кроме того, желудок еще не оправился от недавнего приступа рвоты.
– Знаешь, мы все еще можем позвонить в Лаудуновскую сельскую полицию или в полицию штата Вирджинии и поручить это им, - уже во второй раз предложила Сэм.
– Нет.
После неловкого молчания она сказала:
– Мне жаль того, что случилось с твоим другом. И что тебе пришлось все это увидеть.
– Спасибо.
– Ты собираешься ответить? – спросила Сэм, имея в виду его безостановочно звонивший телефон.
– Нет.
– Тогда, может, выключишь? Терпеть не могу слушать звонки.
Потянувшись к ремню, он выхватил «блэкберри». Ник еще не мог оправиться после зрелища, как уносят Джона в пластиковом мешке. Прежде чем отключить устройство, он позвонил Кристине.
– Эй, - ответила та голосом, полным облегчения и волнения. – Я пыталась до тебя дозвониться.
– Прости. – Расслабляя галстук и расстегивая верхнюю пуговицу, он бросил косой взгляд на Сэм, чей теплый женский аромат заполнял тесное пространство салона. – Я имел дело с копами.
– Где ты сейчас?
– Еду в Лисбург.
– Бог мой, - вздохнула Кристина. – Не завидую тебе. Как ты?
– Лучше не бывает.
– Прости. Глупый вопрос.
– Все в порядке. Кто бы знал, что нужно делать или говорить в такой ситуации. Ты отсрочила голосование?
– Да, но Мартина и Макдугала хватил удар, - сказала она, имея в виду сопоручителя Джона по проекту закона и лидера большинства от демократов. – Они требуют информации, что происходит.
– Придержи их. Еще час. Может, два. То же самое и с командой. Я дам добро, как только поговорю с родителями.
– Хорошо. Все понимают, что что-то случилось, потому что Капитолийская полиция опечатала офис Джона и никому не разрешает входить
– Потому что копы ждут ордер на обыск, - пояснил ей Ник.
– Зачем им нужен ордер, чтобы обыскать офис жертвы?
– Что-то связанное с цепью сохранности улик и для умиротворения Капитолийской полиции.
– О, понимаю. Я тут думала, что нам стоит поручить Тревору составить заявление, - так мы готовы.
– Вот поэтому я и звоню.
– Мы сделаем.
Казалось по голосу, ей стало легче, что можно что-то делать.
– Ты в состоянии поговорить с Тревором? Или хочешь, я сам поговорю?
– Думаю, смогу, но спасибо, что спросил.
– Как ты? Держишься? – спросил Ник.
– Я в совершенном потрясении… все эти обязательства и планы пропали… - Она снова заплакала. – Когда пройдет шок, будет ужасно больно.
– Да, - тихо подтвердил он. – Без сомнения.
– Я буду тут, если тебе что-нибудь понадобится.
– Я тоже, но на время отключу телефон. Без конца звонят.
– Я вышлю по электронной почте текст заявления, когда мы его подготовим.
– Спасибо, Кристина. Позже позвоню. – Ник закончил разговор, просмотрел последние сообщения по е-мейлу: неожиданной новостью стало излияние испуга и беспокойства по поводу отсрочки голосования. Одно подобное послание поступило лично от сенатора Мартина: «Что, твою мать, происходит, Каппуано?»
Вздохнув, он выключил «блэкберри» и сунул в карман пальто.
– Это была твоя девушка?
– поразив Ника, спросила Сэм.
– Нет, мой заместитель.
– А.
Размышляя, что же ее достало, Ник добавил:
– Мы тесно работаем. И хорошие друзья.
– С чего это ты так ощетинился?
– А у тебя что, какие-то проблемы?
– Да никаких. Это у тебя проблемы.
– Так все это грандиозное давление, пресса, которая тебе недавно досаждала, для тебя не проблема?
– Ба, Ник, я и не подозревала, что тебе есть до этого дело.
– А мне и нет.
– Да, ты это ясно дал понять.
Он повернулся и уставился на нее.
– Ты серьезно? Это ведь ты не ответила ни на один мой звонок.
Сэм воззрилась на него: на лице одно сплошное удивление.