Роковой роман
Шрифт:
– Иди с ним, Терри, - попросила Лейн. – Пожалуйста, пойди с ним.
Терри последовал за отцом.
Лизбет села рядом с матерью на подлокотник.
– О, Боже, - шептала она. – Что я скажу детям?
Мучительно осознав, каким близким для племянника и племянницы был Джон, Ник с участием взглянул на нее.
– Скажи, что был несчастный случай, - вытирая лицо, сказала Лейн. – А не то, что его убили. Ты не можешь им это сказать.
–
Лейн оторвала голову от плеча Ника.
– Где он сейчас? – спросила она Сэм.
– На вскрытии.
– Я хочу его видеть. – Лейн бешено вытирала слезы, которые продолжали катиться по щекам. – Я хочу видеть моего ребенка.
– Я устрою завтра, - пообещала Сэм.
Лейн повернулась к Нику:
– Предстоит церемония похорон сенатора Соединенных Штатов.
– Конечно.
– Присмотри за этим лично.
– Все, что захочешь, Лейн. Только попроси.
Она схватила его за руку и взглянула потерянным взглядом:
– Кто мог сделать это, Ник? Кто поступил так с нашим Джоном?
– Этот вопрос я задаю себе уже несколько часов и не могу ответить.
– Кто бы это ни был, миссис О’Коннор, мы его найдем, - пообещала Сэм.
– Делайте все возможное. – Словно она не могла вытерпеть здесь больше ни секунды, Лейн встала и в сопровождении Лизбет и Кэрри пошла к двери, но на пороге обернулась к Нику: – Ты же знаешь, что можешь остаться. Ты член семьи, твое место здесь. Всегда было.
Ее слова тронули Ника.
– Спасибо, но я собираюсь вернуться в город. Нужно уделить какое-то время команде.
– Пожалуйста, передай им, как мы признательны за то, что они много работали для Джона.
– Передам. Увидимся завтра.
– Миссис О’Коннор, - вставая, позвала Сэм. – Прошу прощения, что приходится сейчас напоминать, но на этой стадии расследования критичными являются первые двадцать четыре часа…
– Мы сделаем все возможное, чтобы помочь отыскать человека, так поступившего с Джоном, - заверила Лейн, ее заплаканное лицо перекосилось от горя.
– Мне нужно знать, где были вы и другие члены вашей семьи между десятью вечера вчера и девятью утра сегодня.
– Вы же несерьезно, - сухо заявила Лейн.
– Если мне нужно исключить любую причастность семьи…
– Отлично, - резко бросила Лейн. – Мы с сенатором принимали друзей до одиннадцати. – Она взглянула на Кэрри, которая кивала в знак подтверждения.
– Мне понадобятся имена и телефоны ваших друзей. – Сэм дала миссис О’Коннор свою визитку. – Вы можете оставить информацию на голосовой почте. А после одиннадцати?
–
– Вы тоже, мэм? – спросила Сэм у Кэрри.
– Я до двух смотрела телевизор в своей комнате. Мне не спалось.
– А вы? – обратилась Сэм к Лизбет.
С выражением полнейшего негодования та ответила:
– Я была дома в Маклине с мужем и детьми.
– Мне понадобится телефон вашего мужа.
Лизбет бросила на детектива холодный как сталь взгляд, вышла из комнаты и вернулась через минуту со своей карточкой.
– Спасибо, - поблагодарила Сэм.
Троица покинула гостиную.
– Тебе в самом деле нужно этим заниматься сегодня? – спросил Ник у Сэм, когда они остались одни. – Прямо сейчас?
– Да, в самом деле, - ответила она, болезненно поморщившись.
– Приходится играть по правилам. В расследовании каждая минута дорога. Ты же понимаешь.
– Конечно, понимаю. Но они только что узнали, что их сын и брат убит. Ты могла бы дать им хоть минут пятнадцать переварить новость, прежде чем бросаться исполнять полицейские обязанности.
– Я должна работать, Ник. Когда я произведу арест, наверняка они вздохнут с облегчением, что убийца не разгуливает по улицам.
– Да какая им, черт побери, разница? Разве Джона вернешь?
– Мне нужно возвращаться в город. Ты едешь?
Окинув последним взглядом гостиную, помнившую столько счастливых часов, которые они здесь провели с Джоном, Ник последовал за Сэм к выходу.
Глава 4
Словно полнейший мрак и конец света наступили в душе Грэхема О’Коннора. Он прислонился к деревянной белой изгороди, скользя взглядом по простирающимся землям своего поместья, но из-за слез и горя ничего не видел. Джона больше нет. Джона больше нет. Джона больше нет.
С того момента, как им позвонила Кэрри и сказала, что их в доме ждет Ник, Грэхем знал. Когда на этот день назначено самое важное в карьере Джона голосование, лишь по одной причине мог приехать Ник. Грэхем знал, как всегда знал, что есть что-то постыдное для отца в том, чтобы любить одного ребенка больше других детей. Но Джон был необыкновенным. С самых первых часов после рождения сына Грэхем разглядел в нем нечто особенное, благодаря чему и многие другие любили Джона.
С мокрым от слез лицом Грэхем думал, как могло случиться такое несчастье.
– Папа?
Прозвучавший голос старшего сына наполнил Грэхема разочарованием и ощущением безнадежности. Помоги ему Боже, что он так думает, но почему, если уж ему было суждено потерять сына, это не мог быть Терри вместо Джона?
Терри сжал плечо отца:
– Чем я могу тебе помочь?
– Ничем, - и Грэхем смахнул слезы.