Роковой шаг
Шрифт:
— Тебе понравилось, правда? — спросила она. — Я была очень смешной?
— Не стоило появляться в таком виде… но ты действительно выглядела очень смешно.
— И Лансу понравилось, — сказала она. Я поняла, что девочка все сильнее привязывается к Лансу, и так как он достигал этого без малейшего усилия, это говорило в пользу его очарования.
Я еще раз застала сцену в детской, и снова в ней участвовала Эмма. Няни беседовали о вчерашнем происшествии.
— Там была она, эта шалунья, — говорила Нэнни Керлью. — Вся разукрашенная, с мушками и в пудре. Я никогда не видела ничего подобного.
Сабрина
— И не только это, — вставила Жанна. — Она была в лучших изумрудах миледи и с ее кольцом. Все сверкало и блестело…
— Должно быть, она выглядела смешно, — сказала Нэнни Госуэлл.
— Она выглядела нелепо, — сказала Эмма. — Этому следует положить конец. Была бы моя воля…
Сабрина исподтишка высунула язык и посмотрела в сторону Эммы.
— Все эти драгоценности, — размышляла Жанна, — стоят кучу денег. Да за их цену можно купить цветочный магазин в центре Парижа!
Эмма сказала:
— А, привет, Кларисса. Мы разговариваем о прошлой ночи.
— Сабрина не прочь принарядиться, — сказала я.
— А где она взяла эти драгоценности? Ты довольно беззаботно с ними обращаешься.
— Обычно нет. Я собиралась надеть их прошлой ночью, но в последнюю минуту изменила решение. Они лежали в моей шкатулке для драгоценностей.
— На трюмо, — пискнула Сабрина. — Я знала, где их взять.
Эмма пожала плечами в знак полной беспомощности.
Я ничего не сказала. Мне не хотелось обсуждать поведение Сабрины с Эммой, поэтому я повернулась к дверям, и когда она выходила вслед за мной, я услышала ее тихий шепот:
— Надо что-то делать с этим ребенком. Она вырастет чудовищем.
Я оглянулась, надеясь, что Сабрина не расслышала ее. Кажется, она действительно не слышала, потому что прислушивалась к Жанне, чьи руки потянулись к Иоанну Крестителю, которого она носила под блузкой. Жанна бормотала:
— Все эти прекрасные драгоценности. Боже мой, она могла что-нибудь потерять. И этого достаточно для покупки цветочного магазина в центре Парижа.
Прошло несколько месяцев, и лето почти кончилось. Наступил сентябрь, и листья пожелтели, но большинство из них еще держались на деревьях, и было так приятно прогуливаться по лесу. Когда я входила в него, то думала, что очень скоро нам придется покинуть деревню ради Лондона, поскольку к началу сезона Ланс хотел быть там. Он умел найти какой-нибудь предлог для возвращения в город, и так как управление имением было в хороших руках, здесь его ничто не держало.
В деревне тоже можно было играть в карты, но в Лондоне было больше возможностей делать крупные ставки. Лансу нравилось ходить в клубы и играть, и именно в Лондоне у него был круг безрассудных друзей.
Я решила, что в оставшиеся теплые дни буду ездить верхом или прогуливаться по этим милым, усыпанным листьями тропинкам и наблюдать приход осени с ее туманами, плодами и серебряными паутинами.
Я отчетливо вспоминаю наше с Сабриной возвращение с прогулки. Она была теперь вполне умелой маленькой наездницей. Ради езды с упряжью она заменила своего пони небольшой кобылой, которую дал ей Ланс. Она очень любила лошадь и все больше привязывалась к Лансу. Ей нравилось его равнодушие
— Он — мой кузен, — сказала она однажды с явным удовольствием. — Конечно, не настоящий кузен, а только благодаря твоему браку с ним.
Сабрине было трудно чувствовать к кому-либо безразличие. Казалось, что для нее существуют только горячая любовь и пылкая ненависть. Я была очень рада тому, что Ланс начинал входить в группу избранных.
Итак, мы подошли к тому дню, не подозревая, что могло произойти нечто необычное. У нас был званый обед, и я пошла в свою комнату переодеться. Обычно там хлопотала Жанна, достававшая мои вещи, но в этот день она отсутствовала и ничего не было приготовлено.
Я позвонила в колокольчик, и одна из горничных пришла на мой вызов.
— Пожалуйста, найди Жанну и скажи ей, что я жду, — сказала я.
Она пошла на поиски.
Это само по себе было странно, так как в подобные дни Жанна всегда принимала важный вид и суетилась в моей комнате задолго до того, как я начинала переодеваться.
Жанна все не шла. Через некоторое время появилась запыхавшаяся и обеспокоенная горничная.
— Извините, миледи, но я не могу найти Жанну. Кажется, ее нет в доме.
Это было уже совсем странно. Неужели она ушла куда-то и потеряла счет времени? Это требовало объяснений. Она никогда не ходила очень далеко. Иногда она прогуливалась по лесу, собирая травы, так как ей нравилось делать медицинские и косметические смеси. Она любила замечать, что все ценное выходит из земли. Эта старая поговорка владела ее воображением.
Какое-то время я ожидала, что она вбежит, запыхавшись от спешки. Но этого не случилось. Время шло, а Жанна все не возвращалась.
Я решила надеть парчовое платье кремового цвета, полагая, что мои изумруды хорошо подойдут к нему. Я подошла к шкафу и вынула платье, затем открыла шкатулку для драгоценностей. К моему ужасу, она была пуста. Изумрудное ожерелье и брошь исчезли вместе с безоаровым кольцом.
Это было совершенно непонятно, и теперь я начинала ощущать тревогу.
Я пошла в комнату Жанны. Она была пуста. Кровать была аккуратно застелена, но ничто не говорило о присутствии Жанны. Я подошла к шкафу. Он опустел. Ее лучшее черное платье, которое она любила надевать по вечерам, исчезло. Там вообще ничего не было. Я выдвинула ящики комода — все они были пусты.
Жанна ушла!
Это было невозможно. Должно было существовать какое-то объяснение. Как будто она могла уйти подобным образом! Как будто она могла исчезнуть, ничего не сообщая мне! Но где же она?
Я начала неистово искать записку. Ее не было.
Вернувшись в свою комнату, я дернула шнур звонка. Маленькая горничная появилась опять.
Я твердо сказала:
— Найдите Жанну. Пусть все ищут ее. Ее спальня пуста. Вся одежда исчезла.
Горничная уставилась на меня с открытым ртом.
— Мы должны найти ее, — сказала я. Однако нам не удалось найти Жанну. Ее не было в доме, и никто не видел, как она выходила, но все ее вещи исчезли.
Мне нужно было одеваться. Званый вечер должен был состояться независимо от моего настроения.