Роковые иллюзии

Царев Олег Иванович

«Во время Вашей уже запланированной поездки в Берлин зайдите к Адаму Кукхоффу или его жене по адресу: Вильгельмштрассе, дом 18, телефон 83-62-61, вторая лестница слева, на верхнем этаже, и сообщите, что Вас направил друг Арвида. Напомните Кукхоффу о книге, которую он подарил Эрдбергу незадолго до войны, и о его пьесе «Тиль Уленшпигель». Предложите Кукхоффу устроить Вам встречу с Арвидом и Харро, а если это окажется невозможным, спросите Кукхоффа:

1) Когда начнется связь и что случилось?

2) Где и в каком положении все друзья — в частности, известные Арвиду: «Итальянец», «Штральман», «Леон», «Каро» и другие?

3) Получите подробную информацию для передачи Эрдбергу.

4) Предложите направить человека для личного контакта в Стамбул или того, кто сможет лично установить контакт с торгпредом

в Стокгольме в [советском] консульстве.

5) Подготовьте [конспиративную] квартиру для приема людей.

В случае отсутствия Кукхоффа пойдите к жене Харро, Либертас Шульце-Бойзен, по адресу Альтенбургер-аллее, 19, телефон 99-58-47 Сообщите, что Вы пришли от человека, с которым ее познакомила Элизабет, в Маркварте. Задание то же, что и для встречи с Кук хоффом» [901] .

901

Шифртелеграмма ГРУ «Кенту», 26 сентября 1941 г., дело № 93621, т. 1, с. 26, АСВРР.

Предписание Гуревичу прийти на помощь товарищам из НКВД случайно совпало с уже полученным им приказом отправиться в Берлин. Согласно этому приказу, он должен был вступить в контакт с разведчиком-радистом ГРУ Куртом Шульце, оперативный псевдоним «Берг». Он служил каналом для связи с другим агентом ГРУ, псевдоним «Альта», — сотрудницей министерства иностранных дел Ильзе Штёбе, которая также передавала в Москву предупреждения о готовившемся нападении Германии на Россию. Штёбе, бывшая журналистка, была завербована советской военной разведкой в Варшаве в 1931 году. Получив в 1939 году указание возвратиться в Германию, она была назначена на должность в управлении информации германского министерства иностранных дел, где создала группу агентов, которые позднее — в 1942 году — были арестованы в ходе облавы гестапо [902] .

902

Дело «Красной капеллы» № 593621, т. 1, с. 20–23, АСВРР.

По сообщению Гуревича, он прибыл в Берлин 26 октября и находился там две недели; за это время он успеЩно установил контакт с Шульце, а через Либертас встретился с Харро Шульце-Бойзеном. Он выяснил, что Шульце и Коп пи — радиста сети «Старшины» — уже свел их общий знакомый-коммунист по имени Вальтер Хуземанн. Они вместе пытались починить испортившиеся передатчики сети «Старшины» Когда это сделать не удалось, они безуспешно пытались установить связь с Москвой с помощью передатчика Шульце, пока он тоже не сломался.

Гуревич не смог оказать никакой технической помощи двум радистам, но передал Шульце новую систему шифрования. «Кент» находился в Берлине с 26 октября по 5 ноября, а затем вернулся в Брюссель и сообщил о неисправности берлинских раций. Он передал подробные разведывательные сведения, полученные им от сетей «Корсиканца» и «Старшины» в серии радиограмм, посланных 21, 23, 25, 26, 27 и 28 ноября 1941 г. Документы свидетельствуют о том, что именно от Разведывательного управления Красной Армии в центральном аппарате НКВД, который к этому времени был эвакуирован в Куйбышев в связи с приближением немцев к Москве, узнали, что за четыре месяца — с июня, когда были получены последние отчеты от Харнака и Шульце-Бойзена, — их сеть значительно расширилась [903] .

903

Когда Короткое в 1940 году восстановил контакт с Харнаком, его организация насчитывала около шестидесяти членов, а ядром ее были 15 абсолютно надежных людей. Осенью 1942 года гестапо арестовало сотни людей, из которых 129 человек были преданы суду. Отсюда видно, что за прошедшие два года количество членов сети «Красная капелла» увеличилось в девять раз. Дело «Корсиканца» № 34118, т. 1, с. 108, и дело «Красной капеллы» № 593621, т. 1, с. 9—10, АСВРР.

«Харро намерен ответить на все заданные ему вопросы», — говорилось в шифрограмме «Кента»,

отправленной 28 ноября из Брюсселя. Он сообщал, что «Старшина» уже начал работу по сбору информации, но и те сведения, которые он уже передал, оказались бесценными. Они должны были воодушевить командиров Красной Армии, сражавшихся у ворот Москвы: стало известно, что «люфтваффе» уже понесло в русской кампании гораздо более тяжелые потери, чем ожидалось. Еще важнее была информация о том, что танковые дивизии вермахта, приближавшиеся к Москве, ощущали серьезную нехватку горючего и других материальных средств.

«Запасов горючего, имеющихся сейчас у немецкой армии, хватит только до февраля или марта будущего года. Те, кто отвечает за снабжение немецкой армии горючим, озабочены положением, которое может возникнуть в связи с этим после февраля — марта 1942 года, прежде чем немецкое наступление достигнет Кавказа, и прежде всего Майкопа, взять который предполагается в первую очередь. Немецкая авиация понесла серьезные потери и сейчас насчитывает только 2500 пригодных к использованию самолетов. Вера в быструю победу Германии испарилась. Эта потеря уверенности в наибольшей степени затронула высший состав офицерского корпуса» [904] .

904

Шифртелеграмма «Кента» в ГРУ, ноябрь 1941 года, дело «Корсиканца» № 34118, т. 2, с. 64–66, АСВРР.

Среди других важных разведывательных сведений из доклада «Старшины», переданных «Кентом», была информация о том, что немцы могут прибегнуть к необычным способам ведения войны. В нем также содержались данные о точном местонахождении ставки фюрера на Восточном фронте и точные сведения о серьезных утечках информации в системе связи союзников:

«Несмотря на то что немцы еще не установили на своих самолетах приборы для ведения химической войны, крупные запасы показывают, что ведется подготовка к ведению химической войны.

Ставка Гитлера часто меняет свое местонахождение, и ее точное расположение известно лишь нескольким людям. Предположительно Гитлер сейчас находится в окрестностях Инстебурга. Ставка Геринга находится сейчас в районе Инстебурга.

У немцев есть дипломатический шифр СССР, который был захвачен в Петсамо; однако, по сообщениям, этот шифр не удалось разгадать настолько, чтобы это позволило расшифровать сколько-нибудь значительное количество советских документов. Начальник немецкой разведки адмирал Канарис за большую сумму денег завербовал французского офицера из штаба генерала де Голля для работы на немцев. [Его] вербовка была осуществлена в Португалии. [Он] был также в Берлине и в Париже, и с помощью немцев вскрыл сеть шпионов де Голля во Франции, где произведены серьезные аресты, главным образом среди офицерского корпуса.

Немцы расшифровывают большую часть телеграмм, посылаемых британским правительством американскому. Немцы также вскрыли всю британскую разведывательную сеть на Балканах. Поэтому «Старшина» предупреждает нас, что опасно вступать в контакт с британцами для совместной работы в балканских странах. Немцы имеют ключ ко всем шифрограммам, посланным в Лондон югославскими представителями в Москве» [905] .

Что касается того, как НКВД использовал такие жизненно важные разведывательные данные, то существует красноречивая записка, написанная для архивного дела 25 ноября 1941 г. Геннадием Журавлевым — старшим офицером разведки, ответственным за руководство сетью «Корсиканца» в Центре, в которой он выражает свою очевидную озабоченность: «Все сообщения переданы Народному комиссару товарищу Берии по указанию тов. Фитина, указаний о реализации этих докладов не поступало [906] [курсив авторов. — Ред.].

905

Там же, с. 54, 65–66.

906

Записка, 25 ноября 1941 г., дело «Корсиканца» № 34118, т. 2, с. 53, АСВРР.