Роман о камне. Жемчужина Нила
Шрифт:
— Да...
Бгам, бгам. бгамбгамбгам, — камни у их ног разорвались фонтанчиками осколков.
Они вскинули головы.
Там, на краю обрыва, застыла целая свора солдат с автоматами, из которых вырывались красные языки пламени.
Джек и Джоан на секунду растерялись. Он первым пришел в себя и стал отступать к зарослям, успев крикнуть:
— Встретимся там! Верь мне! Верь! — и нырнул под защиту валуна.
Она еще стояла, втянув голову в плечи, плохо соображая, почему до сих пор жива и что же теперь делать дальше.
— Что? — отчаянный крик
— Я буду там ждать тебя! Ты должна мне верить!
Солдаты все стреляли, хотя беглецы уже исчезли в густой зелени.
Сегодня кто-то помогал им. То ли Гея. у которой они побывали в гостях, то ли Афродита [19] встала на защиту своих избранников.
А солнце все так же оранжевым шаром высоко висело в голубом небе, птицы продолжали заливаться громкими голосами. Природе не было дела до человеческих страстей, так безобразно ворвавшихся в этот уголок и посягнувших на ее покой.
19
греческая мифическая богиня. Обладала космическими функциями мощной, пронизывающей весь мир любви.
Это удивительный город!
Столько прекрасных дворцов, церквей, монастырей, уникальных зданий, крепостей, что их с избытком хватило бы на десяток других городов! Он весь был пронизан солнцем. Ярко-желтый камень ракушечника, из которого выстроены дворцы и монастыри, светился под его лучами. Другие дома поражали белизной, а красные черепичные крыши придавали им нарядный и даже кокетливый вид.
Золотые купола церквей сияли тут и там, как огромные золотые чаши, смотрящие донышками в небо.
Разные балкончики, причудливые решетки на окнах, изукрашенные порталы делали Картахену похожей на город их восточных сказок.
А если еще добавить, что все это великолепие раскинулось на островах, перешейках, среди голубых заливов, лагун и протоков, то можно легко понять, почему Картахену справедливо называют «Латиноамериканской Венецией».
Город встретил Джоан звоном колоколов и дробью ударных инструментов, на которых там и тут белозубые чикано отстукивали «бамбуко», «фандаго» и другие танцы.
Маленький чистильщик пристроился рядом с музыкантами под роскошной пальмой и весело надраивали ботинки горожан.
Та-та-та-тата, — разливалась дробь.
Вжик-вжик-вжик-вжиквжик, — мелькали щетки в детских руках.
Желтые, красные, лиловые, синие, оранжевые рубахи и блузы пестрели на улицах, сливаясь в праздничный букет и снов распадаясь на отдельные цветы.
Здесь продолжался праздник. Черные, белые, мулаты, метисы, индейцы — все население вышло на улицы. Кто-то пританцовывал под звуки уличного джаза, кто-то пел, кто-то пил — каждый развлекался, как мог.
Но все без исключения с удивлением оглядывались на белую женщину в обтрепанном наряде, с перепачканной физиономией, грязными ногами и руками,
Парни, весело скалясь, указывали на нее пальцами, подталкивая тех, кто отвлекался на что-нибудь другое, чтобы и те могли полюбоваться на это удивительное зрелище.
Джоан не обращала на них внимания. Она проходила сквозь толпу, краем глаза отмечая хохочущие физиономии, но мысли ее были далеко.
Ей было не до них и не до красот Картахены. Где-то здесь, в плену у бандитов, ждала ее помощи Элейн.
Солнце уже начинало опускаться в море, когда она добрела до гостиницы.
Конечно, первое, о чем я спросила у портье, это о Джеке — рядом с ним мне было все-таки легче. Но он не появлялся. Да и не появится, наверное. Зачем? Он получил то, что хотел, и какое ему теперь дело до моих проблем. Такой же негодяй, как все мужчины!
Так что, дорогая моя, придется рассчитывать только на себя.
А вдруг с ним что-нибудь случилось? Эта мысль обожгла меня, впиваясь острыми иглами в мозг и сердце.
Как он кричал: «ВЕРЬ МНЕ! Ты должна мне верить!»
А там все-таки стреляли... Может, Джек лежит раненый или убитый (не дай бог!), и никого нет рядом, чтобы помочь ему. Я едва сдержала стон. Тьфу! Не накликай лихо, пока тихо! — пыталась приструнить я разгоряченное воображение. Но оно сопротивлялось, как непослушное дитя, вырываясь из пеленок, в которые укутывает его мать.
Какой черт тихо!!! Ладно... об этом потом. А сейчас главное — Элейн.
Я набрала нужный номер, и «там» тотчас сняли трубку.
Айро уже не мог видеть девку, которая сидела напротив него бледная, с совершенно отупевшим выражением лица. Конечно, пока ее идиотка-сестричка где-то мотается, ему приходится развлекать бледную мымру, которая вот-вот грохнется в обморок. И кретин Ральф не подает признаков жизни. Хоть бы позвонил, мешок с дерьмом! Автобус уже давно пришел, а эти как сквозь землю провалились!
И тут, словно угадав его настроение, затрещал телефон.
Это была ОНА!
— Так, наконец-то вы здесь, да? — сказал он ехидно, глядя в испуганные глаза девицы, сидевшей напротив. — Карта у вас?
— Да, у меня. Я хочу поговорить с Элейн.
— Нет. Вы не можете поговорить с ней, пока я не получу карты, — мстительно ответил Айро, наслаждаясь растерянной паузой, которая повисла после его отказа. Интересно, что она подумала? Небось, трясется там за жизнь сестрички. — Ну ладно, посмотрите в окно, — Айро увидел напряженное лицо Джоан — его катер стоял в нескольких метрах, у причала, и из рубки прекрасно просматривались все окна, выходившие на бухту. — Видите, там, на другой стороне залива, башня, — он подождал, пока она не увидела ее, и предложил. — Возьмите катер, пускай он отвезет вас туда. Мы встретимся через два часа. Только приезжайте одна. И без фокусов!