Роман с Пельменем
Шрифт:
Вот, например, Саша Немировский говорит, что ваш муж - Юлий Цезарь. Но ведь он же Гюго! Это что-то! Причем, у него над кроватью висит Че Гевара, и он тоже Гюго. И Арамис - Гюго. Я уже не говорю, что и сам Гюго - тоже Гюго. Жемчужины любого зоопарка! У меня вообще нездоровая страсть к невонючим маргианалам. Но, конечно, в качестве мужа - это стихийное бедствие. Не понимаю, как это вас угораздило пойти за него замуж. 23 февраля! Да еще и родился в пятницу (день Венеры) и что ж ему, бедному, остается, как не зубрить со всеми "Камасутру". Вот, недавно его чуть СПИДом не заразили. У него была депрессия.
– Чувствую,
– Сказал Алексей, поймав жену в охапку и тихонько дернув ее за пышный рыжий хвост.
– Он хоть чашки нормально моет?
– Так и ходил бы со мной. Думаешь, весело, когда с тебя рисуют портрет Сальвадора Дали. Эти усы перед глазами торчат, попробуй лишний раз пошевелись.
– Не знаю, не пробовал, я не похож.
– А разве я похожа? Разве, что на Гале... Ха.
– Последнюю реплику она произнесла с интонацией Эдуарда Станиславовича.
– Да и к тому же он, с тех пор, как обломался, молчит все время, будто рыба млявая. То ли дело, когда девица какая-нибудь забежит! Откуда что берется! Даже обидно бывает, вроде они все ж-ж-женщины, а я погулять вышла. Ничего, я ведь и не претендую. Сижу себе, усами шевелю...
– Знаем мы этих обломавшихся. Толпами ходят, сигнала ждут. Поганой метлой их гонять надо, а этого Джокера - в первую голову.
– Нет же, он уже сам верит, что я - Сальвадор Дали! Он воспринимает меня, как мужчину. А когда я прочла ему эпиграмму на свое несходство с Дали:
Ни куча экскрементов, ни Гала
Не вызывают у меня энтузиазма,
Как эта куча ни мала
И как Гала ни безобразна,
то он пожал плечами и сказал: "Она вам просто надоела.".
– Притворяется.
– Да что вы понимаете!
– Вскричала Таня, вскочив. И показавшийся откуда-то студент повел ее на танец. Она покорно пошла. Вдруг музыка стихла. И в наступившей тишине, Антон по синусоиде продефилировал к певцу и опять сунул бумажку.
– Антон передает песню для очаровательной Татьяны.
– Раздался голос исполнителя, и все присутствующие стали вертеть головами, чтобы увидеть, кто отбил Антона у Ирчика. Зазвучала песня: "Ты с высоты красоты своей меня не замечаешь". И Таня не успела даже испугаться, как оказалась танцующей в паре со своим несостоявшимся мужем. От него пахло разнообразными спиртными напитками и гордой, но оскорбленной страстью. Молча исполнив танец, Антон поклонился, поцеловал руку, сказал: "спасибо" и отвернулся. Бедняжка, не чуя под собой своих длинных ног, упорхнула за стол и забилась в угол. На площадке остались лишь Антон и Ирчик. Все из-за столиков наблюдали, чем закончится сцена. Ирчик подошел к Антону, залепил ему пощечину, а он сгреб Ирчика и стал целовать.
– А сейчас прозвучит песня, которую Ирчик посвящает Антону.
– Произнес ликующий от происходящего безобразия певец и начал:
– В темно-синем лесу, где трепещут осины, где с дубов-колдунов облетает листва...
– Вышло несколько пар. Антон с Ирчиком сидели и целовались. Таня наблюдала за ними со сложным чувством. Даже Антон нашел свою любовь, и она сидит рядом с ним, глядит на него и закатывает ему сцены, Татьяна же, красивая, умная, дипломатичная, так и не смогла устроить свою жизнь. Этот дурацкий Джокер, совсем уже с тормозов сошел. Уже весь Киев судачит о его похождениях. Надо скорее разводиться, и уж в следующий раз найти приличного человека, вроде этого самого Алексея. Который
– А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы волка и сову! Пары распались и начали скакать, кто во что горазд.
– Дело есть у нас! В самый жуткий час! Мы волшебную курим трын-траву-у!
– Ну, все, с меня хватит!.
– Вдруг вырвалось у Тани. И она встала.
Со всеми попрощалась, сверкнула глазами на Антона и отправилась домой плакать. Женя хотела организовать всех провожать ее, но Лену начало тошнить, хотя она пила совсем не много. Дейв пошел с ней искать место на задворках, где прилично было бы вырвать. Тем более, Алексей заупрямился и врос в свое сидение. Явно было, что сдвинуть с места его будет трудно.
– До свидания, - сказала Женя.
– Идите спокойно. Вас обязательно отвезут домой.
Таня вышла на тротуар, и рядом с ней остановилась машина.
– Седайте, - Сказал водитель, общительный парень с черными мохнатыми бровями, какие бывают у Скорпионов.
– А то как бы с вами чего не случилось.
– У меня денег нет.
– Поставила его в известность Таня.
– А куда ехать?
– Метро "Минская".
– Седай.
– Она села, приняв как должное. Парень выглядел очень миролюбиво. Он нажал на газ и закурил. По салону разнесся запах драпчика. Водитель отпустил руль и повернулся к Татьяне.
– Хочешь?
– Он предложил ей затянуться. Таня отказалась. Она умоляюще посмотрела на руль.
– Да не бось! Зачем все время за него держаться? Он же никуда не денется. Он крепко приделан. Когда нужно будет повернуть, я возьму да поверну.
– Нет, высадите меня, пожалуйста.
– Да куда ж я тебя высажу? Кто ж тебя без денег домой отвезет?
– Я пешком дойду.
– Ты мне не веришь. Это обидно. Я с детства вожу машину. Ты не бось, все будет ажурно.
– Водитель прибавил скорость и въехал на мост. Машина слушалась его, как умная собака. Таня сидела и молилась. Ей почему-то вспомнилась молитва Святого Франциска.
МОЛИТВА СВЯТОГО ФРАНЦИСКА.
Господи, удостой меня быть орудием мира Твоего!
Чтобы я любил, где ненавидят,
Прощал, где обижают,
Вносил истину туда, где заблуждаются,
Веру, где осмневаются,
Надежду, где отчаиваются,
Радость, где горюют,
Свет - во тьму.
Господи, удостой!
Утешать, а не ждать утешения,
Понимать, а не ждать понимания,
Любить, а не ждать любви.
Ибо тот, кто дает, тот получает,
Кто забывает себя, тот обретает,
Кто прощает, тому простится,
Кто умирает, тот проснется
К жизни вечной.
Аминь.
Столбы выныривали перед самым лобовым стеклом и тут же исчезали, подобно миражам в пустыне. В районе метро "Минская" Таня объяснила, как подъехать к ее дому. Машина элегантно подкатила к подъезду и плавно остановилась. Водитель протянул Татьяне свою визитку, сказал: "Если что надо, звони, не стесняйся. Я отвезу." и почти бесшумно отчалил. Его звали Анатолий Богданович Колесник.