Роман с Пельменем
Шрифт:
– Самый вонючий хорек в этом лесу, отзовись!
В общем, этот самый мальчик, разозлившись за что-то, стал рассылать по классу записки и вскоре ему все стали передавать свои пеналы. Завладев этими пеналами, он принялся их разглядывать, перебирать и поглаживать, а остальные ученики за ним, раскрыв влажные рты, наблюдали.
– Мясоедов, - Не выдержала Татьяна Дмитриевна, - Уберите посторонние предметы с парты.
– Пеналы? А я ими пользуюсь!
– Все заржали как веселые жеребята. И хоть стыдно об этом вспоминать, она взяла его за шиворот
В общем, Пельменников вел себя неконструктивно, непристойно глядел прямо в глаза учительнице, стараясь изобразить перед всеми une grande sublime passion, словно не понимал, что возвышенное чувство должно быть герметически закрыто в двух сердцах. Особенно, если это чувство ученика к учительнице во время урока. Потом Тане показалось, что он забыл, кто староста, пока Даниленко ему не напомнил об этом с лукавой улыбкой. Кроме того, у него вдруг как-то быстро за два дня отросли волосы. Все это пугало Татьяну, до того, что ей казалось - вот-вот застучат зубы. Словно вместо знакомого любимого Пельменя ей подсунули какого-то робота или инопланетянина. Движимая болезненным любопытством, во время третьего урока она заглянула в кабинет физики, где сидел 11-Б. Но Пельменя там, конечно же, не оказалось. И Таня только взяла у счастливого Игоря Сергеевича пару кусочков мела. Дети понимающе переглянулись. Кто-то издевательски присвистнул.
Когда возвращалась домой и по дороге зашла в магазин, увидела под "Белой ласточкой" Пельменя. На этот раз он показался ей таким родным, таким уместным и похожим на себя, что она с разгона бросилась ему на шею и зарыдала. Он, хотя глаза у него тоже как-то закраснелись, принял ее порыв, как должное. Отстранил от себя и сурово сказал:
– Ну все, нечего мне голову морочить. Все кончено.
– Это оказалось так неожиданно, что Татьяна перестала плакать и начала икать.
– Он завел ее внутрь и напоил водой. Она не могла ничего сказать.
– Имей гордость. Чего ты так убиваешься из-за такой сволочи, как я. Будет у тебя другой, богатый, так что успокойся и забудь.
– Таня и плакала и икала уже одновременно.
– Ты думаешь, я тебя не хочу?
– Продолжал нотацию Пельмень.
– Но пока я встану на ноги, заработаю денег... Что ты, думала, я стану жить с тобой в квартире этого типа?(Дальше следовало крепкое выражение). Ты же красивая? Таня кивнула.
– Ну так и все. Иди.
– Тогда зачем же... я же живой человек... .
– Кто же знал? Я же не думал, что это так серьезно... Думал, просто красивая баба...
– Таня дала ему по морде и ушла. Пельмень глядел ей вслед, держась за щеку с удовлетворенным видом, будто ему вырвали давно болевший зуб.
* * *
На скамейке возле парадного ее поджидал Пельмень. Мало того, что он успел ее обогнать, это не так странно, потому что брела она медленно; он успел еще и переодеться и опять сменить прическу. Увидев его, Таня закричала и бросилась бежать - ей подумалось,
– Татьяна, нам надо поговорить. Все это было глупо, что было вчера. Теперь будет иначе. Вы верите в любовь с первого взгляда?
– Как бывшая Мисс, верю.
– Если бы он знал, сколько подобных объяснений выслушивает за 25 лет хорошенькая мордашка!
– Если видеть в женщине только объект желаний, игнорируя внутренний мир, одного взгляда вполне достаточно. Как мудро выразился граф Толстой, возвышенная страсть есть ни что иное, как желание целовать ручки хорошенькой барышне.
– Не иронизируйте, это серьезные вещи! Я наблюдаю за вами уже почти год, только вчера решился подойти.
– Таня подняла тонкую бровь.
– Я хочу вам предложить, только отнеситесь серьезно. . Выходите за меня замуж!
– Ты же только что говорил мне про финансовые трудности, про жилищные условия и т. д...
– Тут он окончательно разволновался, даже охрип, приблизил к ней лицо и произнес:
– Неужели вы до сих пор не поняли, что я - не Женя?! Я повторяю: я не Женя! Он - одно, а я - другое.
– Ну да, вы - Бродяжник. Палата номер шесть.
– Да что ты издеваешься!
– Он что-то швырнул о землю, камешек какой-то, наверное.
– Это ты издеваешься!
– Она почувствовала, что сейчас начнет кусаться и царапаться. Именно сейчас собеседник очень напоминал ей Женю, и сомнения отступили.
– Скажите, у вас зрение хорошее?
– Язвительно спросил он.
– Линзы ношу. А что?
– На мыло ваши линзы. Разуйте глаза и посмотрите. Я совсем на него не похож.
– Действительно, никакого сходства. Тот был маленький толстый итальянец сорока лет.
– Собеседник принялся рыться в нагрудном кармане ковбойской курточки и извлек из кучи бумажек свой паспорт.
– На, смотри! Валентин Николаевич Пельменников, русский, дата рождения 22 сентября 1980 года, город Киев.
– Танины горизонты вдруг прояснились, и она стала нехорошо смеяться.
– Двойняшки?
– Прорыдала она.
– Как бы... Так что, идете за меня, да? У меня все продумано. Жить есть где. И есть на что. Я пока учусь в Универе... Пока на иностранной филологии, а потом еще буду поступать на исторический. И еще мы группу делаем...
– Как же ты учишься в Универе, если Женя - твой ровесник?
– Да он проболел все на свете! Он вообще какой-то хилый, еще неизвестно, какое у него может быть потомство...
– Таня приняла озабоченный вид:
– И чем же он болеет?
– Да чем угодно. У него, между прочим, была болезнь Боткина. И если бы нас держали вместе, он мог бы меня заразить.
– Тут ее терпение лопнуло.
– Все это просто подло!
– Повысила голос учительница.
– Когда люди любят друг друга, то у них всегда родятся красивые и здоровые дети, несмотря ни на что!