Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]
Шрифт:
Этими правами он опять столкнул меня в хаос и сумятицу мыслей, из которых я пыталась выкарабкаться, цепляясь за остатки здравого смысла. Пожалуй, в раздражении подумала я, уже вот за один этот разговор мне следовало бы выплатить возмещение морального ущерба. При чем тут права, хотя…
— Права человека? А как же…
— Да нет, водительские права.
— Есть, конечно, но что общего…
— И вы умеете водить машину?
— Глупый вопрос! Конечно, умею.
— Какое счастье! Видите ли, у Басеньки есть машина, и вам пришлось бы ездить на ней. Новое «вольво».
Я
— Тогда вам придется часть гонорара выплатить мне авансом, еще до того, как я приступлю к работе. Мне понадобится несколько дней для того, чтобы накупить запчастей для моей разбитой машины. Тогда, обретя через две-три недели собственный облик, я обрету и собственную отремонтированную машину.
— Разумеется, никаких проблем, как пожелаете, мадам! Боже, так вы согласны?
Удрученная, отчаявшаяся жертва любви преобразилась в мгновение ока. От прежней меланхолии не осталось и следа. Передо мной сидел полный сил и энергии деловой человек. Такая метаморфоза несколько охладила меня.
— Минутку, уважаемый, не торопитесь, — я тоже попыталась принять тон деловой женщины. — Меня все-таки не оставляют сомнения. Уж очень ваша идея рискованная. Будьте любезны, поясните, как это возможно, чтобы муж с первого же взгляда не распознал, его это жена или посторонняя баба?
— Так я же вам говорил, они почти не общаются. Практически не видятся. Хоть и живут в одном доме, но спят в разных комнатах, питаются отдельно, друг с другом почти не разговаривают. Вот разве что работают вместе… Но с работой мы что-нибудь придумаем.
— Работа? — перебила я. — Что еще за работа?
— Данное обстоятельство и в самом деле может представить известную трудность, — с легким смущением признаk брюнет. — Но мы с ней справимся, не сомневайтесь! Видите ли, Басенька с мужем владеют небольшой мастерской по производству тканей. Вернее, владелец — ее муж, а Басенька делает для них образцы на… ох, забыл, как это называется, то ли на шаблонах, то ли матрицах. Она умеет немного рисовать и чертить, и в ее обязанности входит подготовить узор для будущей ткани, чтобы она казалась бархатной, знаете, придает такой эффект бархатистости. Я не специалист и забыл, как называется такой способ… То ли флокировка, то ли еще как. Разумеется, это осложняет вашу задачу, я понимаю, но как-нибудь…
Нет, просто какое-то фатальное стечение обстоятельств! Не иначе, сам перст судьбы указал им на меня, так что мне нечего ерепениться, против судьбы не попрешь.
— Никаких трудностей, проше пана, — мрачно произнесла я. — Так уж случилось, что мне приходилось иметь дело с флокировкой ткани. Не скажу, что это занятие доставляет мне удовольствие, совсем напротив, работа нудная и изматывающая, но мне знакомая, и если уж нет другого выхода, так и быть, займусь ею.
Закручинившийся было пан Паляновский снова воспрянул духом. В устремленном на меня взгляде попеременно выражались радость и боязнь поверить в свое счастье.
— Быть
— Конечно, еще бы мне не уметь! Только на машинке и умею, от руки уже давно разучилась. По другую сторону столика пан Паляновский даже подпрыгнул от радости и голосом, дрожащим от волнения, произнес:
— Я благодарен Провидению, пославшему пани отчаявшимся людям. Должен признаться, обратился я к вам без особых надежд на успех, это был акт отчаяния. И заговорил я с вами без особой надежды получить согласие. Ведь, в конце концов, вы не обязаны оказывать услугу совершенно незнакомым людям, жертвуя своим временем, идя на определенный риск, — и ради чего? Я прекрасно понимаю, жалкие пятьдесят тысяч — не адекватная плата тому… тем… в общем, ничему не адекватная. Нет, повторяю, — вы просто чудо!
Я рассеянно кивнула, как бы соглашаясь со столь высокой оценкой собственной персоны, занятая всецело технической стороной будущей работы.
— Стирать не буду! Не только за пятьдесят тысяч, но и за пятьсот!
— И не надо, и не надо, у них есть прачка, раз в месяц она приходит за бельем, которое отдают ей в стирку.
— А как с домработницей? Наверняка она у них есть. Ладно, муж меня, положим, не распознает, но что касается домработницы — можете распрощаться с иллюзиями. На ее счет не обольщайтесь.
Окрыленный успехом своей миссии, пан Паляновский без труда разбивал все мои опасения. Домработница, разумеется, есть, но она получит месячный отпуск, и я ее в глаза не увижу. С мужем в мастерской работает помощник, так он как раз уволился, будет нанят новый, который меня не знает. То есть Басеньки не знает. А что касается одежды, то в моем распоряжении будет целый склад новой, или почти новой, ведь мне было бы неприятно носить чужую одежду. Он понимает это, как же… То же относится и к обуви.
Меня удивила такая предусмотрительность, и, заметив это, пан Паляновский счел необходимым пояснить:
— Ведь мысль о побеге зародилась давно, и мы с Басенькой исподволь стали готовиться к нему. Еще прошлой зимой она принялась закупать новую одежду. Покупает и вешает в шкафы в гардеробной, большинство вещей ни разу не надев. А чтобы муж привык к ним, до того, как новые покупки спрятать в шкаф, она разбрасывает их по всему дому, чтобы ему глаза намозолили. Несколько дней они валяются на видных местах, поневоле примелькаются. А как вы относитесь к парикам?
— Нормально, могу поносить, если надо. И сама иногда надеваю. Когда вы меня встретили на Замковой площади, я как раз была в парике.
— Так вот в чем дело! То-то меня поразило ваше сходство с Басенькой. А особую примету легко изобразить. У нее маленькая темная родинка под глазом — вот здесь. — И он таким размахом ткнул себя пальцем в нужное место, что чуть глаз не проткнул.
Я была согласна и на родинку. А потом потребовала:
— А теперь немного помолчите. Мне надо подумать.