Роман воспитания
Шрифт:
– Мне бы маму такую!
– восхитилась Дороти.
Света внутренне ахнула: если Архипова и старше, то года на два всего. Ну и Дороти! Небось брякнула и сама кается сидит. И Света с междометиями кинулась гладить рукав связанной золовкой кофты. И тут Дороти повторила: ей бы маму такую!
Света ждала, что сейчас Архипова ответит как следует, даже писатель К-ов понял, что жена его переборщила, и стал срочно забинтовываться своим длиннейшим шарфом, потом перетек в плащ. Архипова же в ответ на все встала во весь свой великолепный рост и красиво прошлась по комнате походкой манекенщицы.
– А гены-то!
– пылко напомнил на прощанье писатель К-ов и кивнул на Настю.
Света поморщилась. Все мы, конечно, говорим банальности, но именно как банальности, а писатель К-ов - с выстраданным видом.
– Что такое гены?
– сразу же спросила Настя.
– А это когда тебе хочется беситься вместо того, чтобы сидеть спокойно, - это и есть гены, - ответила Света.
– Миш, почему писатель К-ов еще ничего такого уж великого не написал, а ведет себя словно знаменитость какая-то?
– А это магическое поведение. Он думает: буду вести себя как знаменитость - и тогда напишу великое... что-то. Им. Да...
Внучка графини-бабушки
– Дороти все еще говорит, что она внучка графини-бабки?
Дело-то в том, что Света, Лю, так звали сестру Миши, и Дороти жили когда-то в одной комнате университетского общежития. Иногда к ним приезжали родители, в том числе к Дороти - старушка-уборщица, которая, сильно окая, говорила: "Учись, учись, доченька, - белый хлеб на черный день готовь..." А когда доченька ее решила, что белый хлеб на черный день ей обеспечит писатель К-ов, то пришлось отбить его у жены. Она оделась во все черное, сказала К-ову, что из Франции ей две урны прислали. Погибли родители. Якобы в командировке. И писатель К-ов ее стал утешать, а уж она ему про бабушку-графиню... про фамильную библиотеку...
– Мать, налей еще - чай у тебя хорош, прямо на редкость!
– Это Лю прервала историю про внучку-графиню.
А Настя думала: вот для чего ей пригодится история про графиню-внучку - для будущего... мало ли чего в жизни пригождается. Так, собрав на этот раз всю свою мудрость, Настя села рисовать - копировать "Автопортрет" Ван Дейка. Она думала, что рисование - это тоже белый хлеб на черный день.
Соседка Нина
– Люблю эти две полосы на фасаде: белая и черная, как инь и ян, как добро и зло, как Пушкин и Дантес...
– Йог Андрей умолк, потому что Света прямо в руки ему положила замороженный кусок мяса.
– Прокрутите мясо, мужчины! А то заведетесь сейчас про свою йогу!
Это про какую - про бабу-ёгу? Только Настя это произнесла, как в проеме кухонной двери выросла вдруг соседка и настороженно оглядела всех не про нее ли говорят тут?
– Ниночка, как съездила отдохнула?
– засуетилась Света, понимая, что соседка будет недовольна появлением на кухне собаки.
Но Нина в первую очередь была недовольна Светиной неблагодарностью:
– Я вам тут огурцы оставляла - нашли?
В это время
– Бутылку-то тоже доставайте!
– проронил йог Андрей, в последний раз проворачивая ручку мясорубки.
– Вам бы хорошо в торговле у нас работать, предчувствовать ревизии. Ивановы говорят, что вы - гений. Это правда?
– Да, я гений, вот - рука гения, вот - нога, а вот так гений пьет из стакана.
– Он уже налил себе из бутылки и выпил.
– Не выйогивайся!
– строго заметил Миша.
– Настя чтоб вино не... заметила...
Нина внимательно и в то же время незаметно для всех осмотрела тело Андрея со всех сторон: вены уже набухшие, конечно, а зубы? Ну-ка анекдот им... ха-ха-ха! Да, и зубки-то тоже... не в комплекте, недешево встанут коронки нынче...
– В коридоре у нас сейчас видела жучка синего цвета, - сообщила Сонечка, всегда желавшая общаться.
– Кыш-кыш! Идите в комнату - сейчас принесу вам пельмени!..
– Света замахала руками на детей и устало сообщила гостю: - Бонна опять заболела, приходится самой все...
Когда дети вышли из кухни, взрослые успели быстро чокнуться, причем Нина просунула руку между Светой и Мишей: нельзя чокаться супругам - деньги не будут водиться!
– А, чего там, все равно мы уже разорены революцией.
– Миша махнул рукой и чуть не разбил бокал.
Нина вздрогнула. Ивановы живут здесь уже несколько месяцев, и она привыкла к некоторым их играм, к тому, например, что есть бонна, но она всегда "заболела", однако... за это!.. Могут и посадить ведь! Ишь революцию высмеивают... Она была старше их на десять лет и еще застала ночные аресты... Чтобы срочно перевести разговор, она побежала в свою комнату и вернулась с синим плащом для Насти - после стирки он ей мал, а девчонке в самый раз будет.
Разговор
– Настя, ну почему у тебя такие грязные ноги?
– спросила Нина.
– Так я ведь везде хожу.
– А руки почему грязные?
– Но я ведь все трогаю.
– Хорошо. А шея-то почему грязная?
– А я кувыркаюсь.
– Молодец!
– закрыв глаза, сказал Насте йог Андрей.
Радости от похвалы у Насти было столько, что не обхватить руками, она даже примерилась, но нет, не смогла обхватить, так и пошла в комнату, неся впереди себя на вытянутых руках огромный кусок радости.
– Нирвана, - выдохнул йог Андрей.
– От плаща у Насти нирвана...
– Да нет... Жизнь с Настей теперь... будет приближаться к нирване, сказал йог Андрей.
Но нирвану пришлось пока отложить. Пельмени-то все слиплись! По двое! Как варить? Света заметалась по кухне, побежала в комнату, стала делать замечания всем детям, в квартире запахло грозой.
Василий
– Запомни, Настя, дядя Вася сочиняет сказки и пиццы - ух какие вкусные пиццы он сочиняет! Только мама... считает, что это яд...
– Антон с надеждой посмотрел на дядю Васю - если тот возразит, то начнется спор, а спор - это разве плохо, это почти приключение, только в виде слов таких интересных.