Роман-воспоминание
Шрифт:
Искусственно созданный в СССР Союз писателей тем временем разваливался. Реакционное крыло сосредоточилось в Союзе писателей РСФСР, возглавляемом Юрием Бондаревым. Писатели — сторонники реформ создали объединение «Апрель», названное так в честь апрельского пленума ЦК, положившего начало перестройке. И вечера устраивали, и журнал выпускали, однако носило это характер скорее политический, чем литературный.
Назрела необходимость создать то, что есть в каждой цивилизованной стране — ПЕН-клуб, единственную в мире демократическую писательскую организацию.
В предшествующие годы мы этого права были лишены — в стране существовала цензура, это противоречило основополагающему принципу ПЕН-клуба — свободе творчества. Это препятствие устранено. Шестьдесят два наиболее авторитетных писателя, представляющих все жанры литературы, вошли в организационный
Однако для придания ему официального статуса требовалось разрешение властей и прием нашего ПЕНа в Международный ПЕН-клуб.
Первую задачу взял на себя секретарь Союза писателей СССР Владимир Васильевич Карпов и, как у нас говорят, «пробил это дело»: получил принципиальное разрешение властей. Вторая задача легла на делегацию, выехавшую в мае 1989 года на 53-й конгресс Международного ПЕН-клуба в город Маастрихт (Голландия). Поехали: Андрей Битов, Игорь Виноградов, Фазиль Искандер, Анатолий Рыбаков, Владимир Стабников. Многие члены Международного ПЕН-клуба сомневались в истинности новой российской демократии, некоторые даже рассматривали наш ПЕН-клуб как «троянского коня» коммунизма, предназначенного разрушить изнутри движение ПЕН. Это препятствие надо было преодолеть.
Выступая от имени делегации 10 мая на пленарном заседании конгресса, я сказал (излагаю в сокращении):
«Преобразования в нашей стране начали литература, искусство, печать…
Воздействие художественного слова на жизнь общества — процесс длительный, измеряемый иногда жизнью поколений… Русская литература второй половины восьмидесятых годов подала пример мгновенного воздействия на перемены в жизни в громадной, почти 300-миллионной стране… Это были произведения советских авторов, десятилетия пролежавшие в столах их создателей или изданные за границей и только сейчас дошедшие до советского читателя.
…Великая русская литература всегда была частью мировой культуры, вошла в духовную жизнь многих народов, так же как литература других стран прочно вошла в нашу жизнь. Теперь мы хотим присоединиться к международному литературному движению, которое представляет ПЕН-клуб. Мы полностью разделяем его идеалы и принимаем на себя обязательства, вытекающие из его устава. Мы прошли сложный и тяжелый путь и понимаем ответственность писателя перед человеком и народом.
Господствующий в стране страх — наша национальная трагедия. Не всем удалось выстоять до конца, не согнуться под тяжестью этого пресса, пришлось пойти на уступки, не делающие им чести. Среди них есть и талантливые люди. Сейчас побеждает правда, а правда — милосердна, тем более когда она побеждает. Мы не можем отбрасывать таких писателей. Подписание ими устава будет гарантией того, что своих ошибок они не повторят.
Мы просим согласия конгресса на создание в СССР русского ПЕН-центра и принятия нас в ПЕН-клуб.
Каково бы ни было ваше решение, мы желаем всем вам успешного творчества, а ПЕН-клубу успеха в его деятельности на пользу литературе, а следовательно, и всему человечеству».
Русский ПЕН-центр был принят в Международный ПЕН-клуб единогласно.
В Москве я был избран его президентом. Много сил и времени было отдано организационным делам. По истечении положенного по уставу двухлетнего срока я передал сформированный и действующий ПЕН-центр своему преемнику — Андрею Битову. А сам остался его почетным председателем, в коем звании ныне и пребываю.
40
Когда океанский пароход идет ко дну, пассажиры спасаются в маленьких лодках. Советский Союз начал тонуть, и его пятнадцать республик бросились выплывать, кто как сумеет. Причина гибели государства — вырождение правящей элиты, заведшей страну в тупик.
Под сталинским кнутом система кое-как двигалась, при Брежневе окостенела. Горбачев объявил реформы, но шесть лет произносил речи и упивался властью. Его соперник, чтобы власть отобрать, распустил Советский Союз. В одной лодке с Россией оказались автономные республики, области, округа, им был предложен суверенитет «сколько сумеют проглотить». Чечня проглотила и не подавилась. Российские области и края перестали надеяться на Москву. Не захотят ли и они плыть в одиночку?
Дореволюционная Россия и Советский Союз были единым географическим
На самом же деле СНГ оказался фиговым листком. Советский Союз пошел ко дну, и не только Советский Союз. В геополитике, как и в природе, есть свои законы равновесия — их нарушение кончается катастрофой. Беловежская пуща положила начало новому витку человеческой истории, изменила карту мира, уже слышны подземные толчки новых катаклизмов.
Расчленение государства, приход к власти безжалостных честолюбцев, авантюристический «большой скачок» в капитализм, циничное разграбление собственности, созданной многолетним трудом миллионов людей — мгновенно привели к глубокому, всестороннему кризису. Перед людьми стала проблема выживания. До серьезной ли им литературы?
К 1991 году я опубликовал первые две книги Арбатской трилогии («Дети Арбата» и «Страх»). Пресса была обширной. Разгорелись споры. Вышла книга: «„Дети Арбата“ с разных точек зрения». В ней отзывы виднейших писателей, критиков, письма читателей, книга не исчерпывает всей реакции на роман, но дает некоторое представление о раскладе общественного мнения. Коснусь лишь тех, кто обвиняет меня в том, что я «не договорил до конца», разоблачил Сталина, но не тронул Ленина, Октябрьскую революцию, социализм.
О художественном произведении следует судить по тому, что в нем есть, а не по тому, чего в нем нет. Ленин, Маркс, Энгельс — это сюжеты других романов, пишите, господа! Мой герой — Сталин. О нем и писал. Сталин — продукт советской системы? Тогда пусть социологи и историки объяснят, почему в демократической Германии путем свободного народного волеизъявления к власти пришел Гитлер.
Никакой политической, идеологической задачи я перед собой не ставил. Стремился изображать людей живыми, их судьбы достоверными. Выводы должен сделать читатель. Он их сделал — не в пользу Сталина, мне этого достаточно.
Я считал и считаю, что общество должно демонтировать сталинизм, сохранив социальные завоевания революции. Защитники Сталина пытались спасти его систему и поставили страну на край пропасти. Неистовые «демократы» ее туда и столкнули. И те и другие «договорили до конца».
Теперь, через десять лет после выхода «Детей Арбата», стоя на развалинах великой когда-то страны, можно судить: кто же оказался прав.
Как заканчивать трилогию? Многочисленные публикации о Сталине наводнили книжный рынок. Но своей актуальности сталинская тема не потеряла. Гайдаровско-чубайсовский опыт скомпрометировал понятие демократии. Идейный вакуум в обществе заполняется, как правило, национализмом. В своем прошлом народ ищет «крепкую руку» в национальном исполнении. И находит ее в Сталине. Ленин — тоже крепкая рука, но это модель интернациональная. А русскому человеку внушают, что все его беды от инородцев. И правящей олигархии Ленин не нужен, ей нужны деньги и власть. Наши доморощенные мыслители объявили Ленина «истоком сталинизма», списывают на Ленина сталинские преступления, обеляют, очищают Сталина, выводят его из-под удара, оставляя ему только достижения и триумфы. Задача несложная — никто Ленина не помнит, его сподвижников Сталин истребил, уцелевшие вымерли, и современники вымерли. А Сталина многие помнят: время их детства, юности, их надежды, песни, марши, их самоотверженный труд, их война и победа.
В журнале «Огонек» (1991, № 29) покойный писатель Солоухин объявил Бухарина «теоретиком террора»: якобы в своей книге «Экономика переходного периода» Бухарин назвал более сорока социальных групп (помещики, агрономы, адвокаты и т. д.), «подлежащих ликвидации». На самом же деле Бухарин писал: «…их нужно превратить в общественных работников».
Эта ложь сошла тогда Солоухину, никто его за руку не схватил, и в своей последней книге «При свете дня» он объявил Ленина виновником «террора, уничтожившего более одной трети населения», «проведенной в 1929–1930 годах насильственной коллективизации», «строительства гигантских плотин, гигантских водохранилищ, отравления Байкала, погубления Аральского моря», «депортации целых народов (немцы Поволжья, чечены, ингуши, карачаевцы, крымские татары и т. д.) в пустыни, тайгу, где эти народы на 3/4 погибли»…