Романовы. Век первый

Федосеев Юрий Григорьевич

Еще больших успехов в войне против Яна-Казимира добился шведский король Карл Х, вступивший в июне 1655 года на территорию Польско-Литовского государства с 40-тысячной армией. Ему даже воевать не пришлось. Польская аристократия, а за ней и дворянское ополчение 29 июля признали Карла Х своим королем; через две недели ему, с подачи всесильных литовских магнатов Януша и Богуслава Радзивиллов, присягнула и вся Литва. За четыре месяца почти вся Речь Посполитая оказалась под властью неприятеля. Польскому королю ничего другого не оставалось делать, как бежать из страны. Между Карлом Х, Хмельницким и трансильванским князем Георгием Ракоци завязалась оживленная переписка, имеющая своей целью создание военного союза и раздел Польши, что в случае успеха могло принести большую выгоду Украине.

Но

не все было в их руках. Не знавшие удержу в грабежах шведы разбудили патриотические чувства поляков. Начали создаваться партизанские отряды, появились очаги сопротивления, а после нескольких удачных операций против оккупантов в Польше разгорелась самая настоящая народная война. Чтобы закрепить успех и заручиться еще большей поддержкой населения, Ян-Казимир в апреле 1656 года открыто признал, что все бедствия Польши являются наказанием за «слезы и кривды крестьянам». Он клятвенно пообещал улучшить их положение, обуздать своеволие шляхты и усилить исполнительную власть короля. И хотя эти обещания так и остались обещаниями, тем не менее изгнание шведов из страны продолжалось, благо что Россия к этому времени под воздействием «цесарских» послов Аллегретти и Лорбаха, находившихся в Москве с октября 1655 года, приостановила свои наступательные действия. С одной стороны, Алексея Михайловича напугала возможность чрезмерного усиления шведов на Балтийском побережье, а с другой – его привлекала идея самому стать королем Польши. Последнее, надо полагать, явилось основной причиной прекращения военных действий и начала переговоров.

А 17 мая Россия, которая считала крайне важным для себя иметь свободный выход в Балтийское море, не без подстрекательства извне, совершила роковую ошибку, объявив войну Швеции. Сначала русским войскам сопутствовала удача: с легкостью были взяты Динабург и Кокенгаузен (старинный русский город Кукейнос), но Ригу, которую осаждал с августа по октябрь 1656 года сам царь, покорить так и не удалось. Шведский флот, господствовавший на море, снабжал осажденных всем необходимым, в том числе и живой силой.

Переговоры с Польшей, проходившие в окрестностях Вильно, закончились 24 октября подписанием соглашения, по которому царь Алексей при условии, что он продолжит войну со Швецией, признавался наследником бездетного Яна-Казимира на польском престоле и оставлял за собой Вильно с Белоруссией. Украина в договоре не упоминалась. Но нужно знать польские порядки: договор этот до утверждения сеймом оставался никчемной бумажкой, что последующие события и подтвердили. Богдан Хмельницкий, выпускник иезуитской школы и сам немного иезуит, лучше «москалей» знал вероломные принципы внутренней и внешней политики польского общества, а потому преподнес казацкой старшине подписанный договор, как удар в спину украинскому народу, который якобы должен был вновь подпасть под власть панов и «жидов».

Проводя свою политику, гетман вступил в соглашение с трансильванским князем Ракоци, которого шведский король согласился признать королем Польши, и в пику царю Алексею Михайловичу выделил ему для участия в походе на Варшаву 12-тысячный казачий корпус. В марте 1657 года их силы соединились под Львовом, жители которого отказались сдаваться. Тогда, опустошив окрестности города, объединенные войска продолжили свое движение в сторону Кракова, который, в отличие от Львова, признал над собой власть Ракоци, а размещавшийся там шведский гарнизон покинул его предместья. В апреле разноплеменная армия трансильванского князя и казачий корпус объединились со шведскими полками. Их целью была Варшава. 9 июня столица Польши капитулировала, но, несмотря на это, она была полностью разграблена победителями.

Тут в события вмешалась Дания. Не желая чрезмерного усиления Швеции и выполняя союзнический договор с Яном-Казимиром, она вступила в войну на стороне польского короля. В этих условиях Карл Х вынужден был выбирать театр военных действий: Польша или Дания. Он выбрал Данию и начал выводить туда войска. Ракоци же, оказавшемуся в окружении многочисленных польских отрядов, пришлось спешно отступать через Волынь в Подолию в надежде пополнить там свою армию. Но получилось все наоборот. Казаки, прознавшие, что поход в Польшу был совершен втайне от

царя, взбунтовались и в начале июля разошлись по домам, а Ракоци, окруженному со всех сторон, ничего другого не оставалось, как капитулировать: это случилось 23 июля. Под условие беспрепятственного выхода из окружения ему пришлось отказаться от притязаний на польский престол, возвратить награбленную добычу и выплатить один миллион злотых в счет возмещения причиненного ущерба.

Накануне неудача постигла и Юрия Хмельницкого, направлявшегося во главе 20-тысячного экспедиционного корпуса на выручку трансильванскому князю. Рядовые казаки отказались воевать за чуждые им интересы и подняли восстание. 22 июля половина их ополчения разошлась по домам. Но об этом Богдану Хмельницкому, изнуренному болезнью и царским дознанием обстоятельств несанкционированного участия запорожцев в польских событиях, вряд ли суждено было узнать – он скончался 27 июля 1657 года.

Незадолго до этого гетману, имевшему всенародную поддержку, удалось утвердить на раде в качестве своего преемника болезненного шестнадцатилетнего сына Юрия. Но смерть народного вождя изменила соотношение сил в казацкой среде, где против господствовавшего в народе мнения о нерушимости уз русско-украинского союза все явственнее стали звучать голоса украинской старшины, предпочитавшей польские шляхетские вольности самодержавной централизованной политике Москвы. Выразителем этих чаяний стал Иван Выговский, сделавший при Богдане головокружительную карьеру от военнопленного до войскового писаря, главы исполнительной власти казацкого государства. Сначала он стал регентом при несовершеннолетнем Юрии, а спустя полтора месяца, вопреки воле простых казаков, – и самовластным гетманом. Украина раскололась на две части: одна из них – старшина и богатое казачество, поддерживавшие пропольскую политику Выговского; другая – рядовое казачество, ратовавшее за союз с Москвой и объединившееся вокруг Запорожского коша и его атамана Якова Барабаша.

Придя к власти, Выговский отблагодарил своих единомышленников доходными должностями и поместьями, а колеблющееся духовенство задобрил щедрыми земельными наделами в пользу монастырей. Но это кардинально не повлияло на расстановку сил на Украине: военная и политическая несостоятельность гетмана была очевидна. В этой связи он пошел на откровенно непопулярные меры. И первая из них явилась в виде восстановления союзнических отношений с Крымским ханством, вторая же представляла собой неуклюжую попытку дискредитировать украинскую политику московского правительства. В обращение был запущен фальшивый документ, в котором будущее Украины рисовалось в крайне темных красках. Людей запугивали тем, что русские гарнизоны будут расквартированы во всех городах Лево-и Правобережной Украины; что число реестровых казаков уменьшится до десяти тысяч, а остальные казаки будут служить в драгунских частях Русской армии; что украинские священнослужители будут перемещены в Московию, а вместо них пришлют малограмотных русских попов; что украинским крестьянам запретят носить шерстяные кафтаны и кожаные башмаки, а несогласных с новыми порядками сошлют в Московию и Сибирь. В ход пускались и другие «страшилки».

Но до поры до времени Выговскому было выгодно сохранять внешнюю лояльность по отношению к Алексею Михайловичу, дабы получить от него официальное признание гетманских полномочий, с одной стороны, а с другой – выторговать максимально выгодные условия сдачи Украины под покровительство польского короля. Более того, он хотел втянуть в вооруженную борьбу со своими противниками, но сторонниками Москвы – кошевым атаманом Барабашем и полтавским полковником Пушкарем – русские войска, для того чтобы окончательно подорвать доверие украинцев к московскому царю.

Двурушническая политика Выговского просматривается из элементарного хронологического сопоставления его внешнеполитических шагов. Как только очередная Переяславская рада и представители московского царя подтвердили его гетманские полномочия и новоиспеченный легитимный гетман принес присягу царю в феврале 1658 года, он подписал союзнический договор с крымским ханом 1 марта и отправил секретную дипломатическую миссию в Польшу для согласования совместных действий против «москалей» и запорожских казаков.