Ромашка-1
Шрифт:
– Маш, что случилось?
– Что?
Торможу около нее и наконец-то нахожу новый объект для горьких словоизлияний.
– Что случилось? «Что случилось?» - она меня еще спрашивает… Что случилось. А ты угадай с трех раз!
– Ну, Маша!
– Что Маша?! Меня уволили! Ясно тебе? Меня, взяли и уволили!
Сунув руки в карманы штанов, снова начинаю метаться по комнате.
– Маш, подожди. Как?
– Чего ждать!? Чего ждать, а? Ну, офигеть... А она? О чем она думала, наивная
– Кто она?
– Кто, кто…
Машка, кто же еще… Хотя я бы и сам с удовольствием врезал ему между ног. Снова начинаю нарезать круги, уже лучше следя за словами:
– Как кошку помойную вышвырнули! Как уборщицу последнюю…
Развожу руками, словно конферансье в комплименте:
– «Вы уволены», он мне заявляет…. Марксист – ленинист недоделанный!
Черт! Чувствую, как по-бабски дрожит от обиды голос и замолкаю.
– Ну, Маша!
– Что, Маша!?
– А я тебя предупреждала, между прочим.
Когда? Вчера? Ну, это извини, не меня! И что теперь памятник поставить во дворе? В полный рост, на лошади? Предупреждала, не предупреждала, какая на хрен теперь разница.
– Что ты меня предупреждала! Вот что ты меня предупреждала! А?
– Я тебе говорила, что эта драка с Побужецким и твоей идеей все это обнародовать, мне не нравится!
– Ах, вот оно что... То есть эта идея тебе ни фига не нравилась, а все твои идеи были просто фонтан?!
Возмущенно вскидываю руки вверх, и Светка сразу тушуется:
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай, Дорохина, не прикидывайся овцой безмозглой!
Я снова начинаю нарезать круги возле Светки, глядящей на меня, словно побитая собака.
А кто напялил на меня все эти юбки, колготки, все это гейское шмотье?! Ты! Руками пытаюсь изобразить с каким отвращением все это ненавистное одеяние мне приходилось одевать и натягивать на себя все эти дни... И я это делал. Делал! Чувствую, что несправедлив, но удержаться не могу. Дорохино обиженно кричит:
– Но Маш, Я не понимаю… Ах, так! Значит, если у нас нет крайнего, мы его назначим?
Я торможу прямо перед ее носом.
– Слушай, я пословиц и поговорок тоже знаю много. До хрена! Мы с тобой не на олимпиаде по русскому языку…. Так, короче, все!
Машу ей прощально рукой.
– Что все?
– Все! Досвидос!
Иду в прихожую и сую ноги в кроссовки.
– Маш, подожди, ты куда?
– На Кудыкину гору.
– Маша, ну, не делай глупости, пожалуйста.
Меня бесят ее слова:
– Чего не делать?
Может у меня плохо со слухом? Наклоняюсь в ее сторону и тычу пальцем себе в ухо:
– Чего не делать, ты сейчас сказала?
– Глупостей.
– Слушай, все глупости давным-давно
– Маша!
Не хочу ничего слышать. Тороплюсь выскочить за дверь. На улицу! На воздух!
***
Полчаса спустя, подтянув рукава спортивной куртки до локтей и закатав штанины до колен, вяло бреду по Бауманскому парку. Наше с Машкой любимое место. Звонок на мобильник отвлекает от грустных размышлений. Достаю телефон из кармана и щелчком пальца ловко открываю крышку.
– Да.
Ну, конечно, это Стужев. Празднует мое увольнение, гнида.
– Ну, как настроение? Хандришь?
– Чего тебе надо?
– Поздравить тебя. Ты у нас теперь знаменитость.
– Это все?
– Нет, не все. Ты знаешь, что такое облажаться? Ха-ха.
Изгаляйся, изгаляйся. Наплевать мне на вас на всех, с высокой колокольни.
– Алле, чего молчишь? И ты знаешь, я понял, как бороться с женщиной. Надо дать ей гранату, да побольше – она сама себя в клочья разорвет. Ха-ха.
Сам ты… Женщина. Мне надоедает слушать эту самодовольную крысу:
– Пошел в задницу!
Захлопываю крышку мобильника и с силой поддаю ногой пустую банку из-под пива. Сбоку слышится:
– Эй, девушка, может, познакомимся?
Оборачиваюсь. Неподалеку сидят два пацана с пивными банками. Кавалеры, значит. Покадриться захотелось, да? Ну, держитесь теперь, надеюсь, уши не завянут. Сунув руки в карманы, начинаю:
– Ха-а-а... Слышите, вы, пикаперы недоделанные, а ваши мамки знают, что вы тут пиво цедите?
– Чего сказала?
– Чего слышал. У тебя еще голос ломается, и прыщи не прошли…
И тут я выплескиваю на них все, что у меня за сегодня накопилось…, трехэтажным матом. Под рокот работающей газонокосилки. И завершаю:
– Всосали оба?
Ошарашенная пацанва сидит молча. Отворачиваюсь… Отвел душу….Что ж, в другой раз подумают, прежде, чем вякать. Тряхнув гривой, иду дальше. Снова трезвон. Что ж вам всем неймется-то. На дисплее высвечивается «Пригожин».
– О! Вспомнил энтузиаст… Алло!
– Маш, это я.
– Чего тебе надо?
– А... Я хотел с тобой поговорить.
– Удали этот номер телефона!
– Маш!
– Все, отбой!
Отключаю Серегу и сразу новый звонок, теперь от Светки:
– Маш, а с кем ты сейчас разговаривала?
– Свет, какая тебе разница, с кем я разговаривала.
– Маш, ну вообще-то с подругами так не общаются.
Достала уже.
– Фу-у-ух… А мы больше не подруги!
– Да-а-а? Филатова, подожди, ты что серьезно?
– А нет, мне сейчас самое время прикалываться…. Дорохина, бабы дружить не умеют, по определению. Ясно?